Глава 18. Затаившийся враг
читать дальшеГермиону разбудили первые солнечные лучики, которые мартовское солнце щедро посылало на истосковавшуюся по теплу землю. Мадам Помфри открыла шторы, и теперь на стенах палаты расселились золотые солнечные пятнышки, которые весело прыгали по комнате, подчиняясь неслышному ритму ветра за окном.
Девушка зажмурилась от яркого света и сладко потянулась, избавляясь от остатков сна. Несмотря на то, что ей удалось уснуть только под утро, Гермиона чувствовала себя на удивление хорошо, будто крепко спала всю ночь. Рука девушки тут же потянулась к лежащему под подушкой зеркальцу. Через миг она резко села в кровати, тупо уставившись на свое отражение.
Язвы и покраснения исчезли бесследно, словно их никогда не было! Алхимический гений Магистра Милстона и профессора Снейпа совершил практически невозможное: окончательное исцеление тяжелых осложнений за одну ночь. Гермиона вначале не могла поверить в то, что зеркальце не врет ей, и потому недоверчиво приложила ладони к бледным щекам. Девушке понадобилась пара минут, чтобы окончательно убедиться в том, что кошмар закончился. И тогда в душе гриффиндорки поднялся вихрь чувств: огромная, ни с чем не сравнимая радость, облегчение и глубочайшая благодарность тем, кто работал не покладая рук для ее спасения.
Вскочив с кровати, Гермиона закружилась по комнате, щурясь от прыгающих по лицу и волосам солнечных зайчиков.
Северус снова спас ее... Эта мысль заставила девушку остановиться и мечтательно прикрыть глаза. Несмотря на то, что их с профессором последний разговор закончился не слишком удачно, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что она пропустила что-то важное. Гарри (в том, что ночным гостем был именно он, девушка не сомневалась) нарушил ту гармонию, которая установилась между гриффиндоркой и зельеваром. Невысказанные ими слова повисли в воздухе, рождая смутное беспокойство, которое, однако, быстро исчезло. Гермиона твердо была уверена в том, что она должна как можно скорее поговорить со Снейпом и, кроме того, вырваться наконец из опостылевшей палаты! И девушка побежала искать мадам Помфри.
* * *
В гриффиндорской гостиной Гермиона тут же попала в объятия Джинни и Гарри.
- Ты вернулась к нам! - радостно шептала Джинни, обнимая подругу. - Как же мы соскучились!
- Мы рады, что с тобой все в порядке, - немного смущенно прошептал Гарри.
Гермиона не могла поверить, что способна испытать такую резкую смену чувств от полнейшей безысходности к огромной радости. От распирающих грудь эмоций кружилась голова.
- Нам надо многое тебе рассказать, - заговорила Джинни, когда все трое сели на диван. - До завтрака есть еще немного времени.
- А... Где сейчас мисс Илви? - выпалила Гермиона. Этот вопрос волновал ее все дни пребывания в больничном крыле. Вот только девушка не решалась задать его ни мадам Помфри, ни Дамблдору, ни, упаси Мерлин, Снейпу.
- Она в Азкабане, - тихо ответил Гарри и крепко сжал руку Гермионы. - Авроры забрали ее в тот же день, когда тебя отравили. Никто из учеников, конечно, этого не видел. Мы спросили МакГонагалл, и она нам сказала... - юноша умолк на мгновение, а потом добавил горячо: - Ты не должна даже думать о ней! Илви получила по заслугам!
Джинни согласно закивала. Но побледневшая Гермиона сидела молча, устремив взгляд в окно.
- Я знаю, - наконец проговорила она. - Ирэн Илви действительно заслужила это. Просто мне немного не по себе, когда я думаю о том, что она в Азкабане...
- Те ее еще пожалей, - фыркнула Джинни. - Герми, вспомни, как Илви себя вела. Да она бы с радостью сделала то же самое, дай ей кто-нибудь еще один шанс.
Мисс Грейнджер растерянно кивнула, но через миг ей все же удалось справиться с этой непонятной грустью, и девушка спросила:
- А где Рон?
Друзья не успели и рта раскрыть, как в гостиной появился сам Рон.
- Братишка, где тебя носило? - удивилась Джинни, разглядывая грязную мантию, чумазое лицо и всклокоченные волосы Рона.
Вместо ответа юноша шагнул к сидящей Гермионе. Девушка заметила, что он дрожит. Рон несколько секунд всматривался в ее лицо, словно не веря тому, что видит, а потом медленно, с неясной тоской произнес:
- Гермиона, ты простишь меня?
- За что?! - искренне изумилась девушка. - Ты же ничего...
- Я вел себя, как последняя сволочь, - перебил ее Рон. - Прости меня, пожалуйста.
Гриффиндорка недоуменно оглядывалась то на Гарри, то на Джинни, но они оба смотрели на Рона с точно таким же удивленным выражением лица, как и она сама.
- Конечно, я прощаю тебя, - мягко ответила Гермиона и, поднявшись, осторожно дотронулась до руки друга.
- Спасибо тебе, - голос Рона был едва слышен. Затем он резко развернулся и кинулся вверх по лестнице, к спальне. Остановившись на верхней ступеньке, он повернул голову и сказал:
- Я все равно найду и выведу на чистую воду того, кто подставил Лаванду, - и скрылся в дверях спальни.
- О чем это он? - стряхивая оцепенение, спросила Гермиона. - Кто подставил Лаванду?
- Ну, ты помнишь, когда Рон примчался к тебе в больничное крыло? - осторожно задал вопрос Гарри, опасаясь, что упоминание о том случае расстроит подругу.
Лицо Гермионы помрачнело, и она покачала головой.
- Он кричал что-то о Лаванде. Но мне было так плохо, что я вообще с трудом воспринимала происходящее.
- Илви сказала, что это Лаванда добавила яд в эклеры, - объяснила Джинни. - Хотя сама Лаванда говорит, что в последний момент испугалась и вылила его. Она даже не знала, что это отрава. Мисс Илви сказала ей, что хочет подшутить над Снейпом и дать ему какое-то зелье из магазина Фреда и Джорджа.
- И что теперь с Лавандой? - Гермиону передернуло от мысли, что могут сделать с бедной девушкой.
- Ее выгнали из Хогвартса, - уныло проговорил Гарри, ковыряя носком ботинка ковер. - Она уехала позавчера вечером. Рон места себе не находил все эти дни, искал способ докопаться до правды. Но у него ничего не получилось. Лаванду видели возле кухни, поэтому ее словам никто не верит.
Гермиона опустила голову. Хорошее настроение улетучилось бесследно, оставив вместо себя грусть и безысходность. Девушка подумать не могла, что в Хогвартсе происходят такие события. Увы, она ничем не могла помочь несчастной Лаванде и Рону. Если бы она знала, кто же в действительности был на кухне в тот роковой вечер... Но Гермиона была всего лишь жертвой мести Ирэн Илви. Мести жестокой и ничем не оправданной.
- Пойдемте на завтрак, - наконец проговорила она, стараясь не встречаться глазами с сочувствующими взглядами друзей. - Только я должна собрать учебники для сегодняшних уроков.
Девушка видела, что Гарри и Джинни явно собираются возражать. Еще бы! Мало кто хотел идти на уроки в первый же день после выздоровления, потому постарался бы найти причину для того, чтобы пропустить скучные занятия. Гермиона пошла к лестнице в спальни, когда наверху показался Симус Финниган. Гриффиндорец был бледен и растерянно комкал в руках "Ежедневный Пророк" и кусок пергамента.
- Экстренный выпуск "Пророка", - деревянным голосом произнес он, уставившись неверящим взглядом в помятую полосу газеты. - И письмо от мамы пришло... - он запнулся, а потом тихо, словно сомневаясь в своих словах, выговорил: - В Лондоне исчезла магия.
Несмотря на то, что последние слова Симус произнес чуть слышно, его услышали все в гостиной.
Гарри, Джинни и Гермиона переглянулись и одновременно прошептали:
- Долохов...
* * *
Экстренное собрание Ордена Феникса проходило, по понятой причине, не на площади Гриммо, а в Хогвартсе, в кабинете Дамблдора. Вероятно, за все годы существования Ордена еще ни на одном собрании не царила атмосфера такой сильной растерянности, непонимания и даже обреченности. Методы Долохова при ведении войны ввергли магов в шок. Никому даже в страшном сне не могло привидеться, что придется бороться с противником, против которого ты, по сути, бессилен.
Обстановка в кабинете Дамблдора накалилась до предела. Волшебники с бледными, осунувшимися лицами замерли в высоких креслах, избегая смотреть друг другу в лицо. Сердито барабанил по столу пальцами Дикоглаз Моуди, что выдавало крайнюю степень раздражения аврора. Он злился из-за сложившейся в волшебном мире ситуации. Для деятельного Моуди сидение на одном месте было хуже любой пытки. Люпин крепко сжимал руку непривычно тихой Тонкс. Сердито хмурил брови Снейп, выглядевший сегодня особенно паршиво, словно он не спал несколько ночей подряд. Дамблдор перекатывал в руках перо. Директор был единственным, кто внимательно слушал доклад Кингсли Шелкбота.
- В Лондоне паника, - говорил аврор, - волшебники в спешке покидают город, что, безусловно, привлекает внимание магглов. Мы серьезно опасаемся, что скоро волнения начнутся и среди магглов. Сейчас авроры связываются с маггловским премьер-министром для того, чтобы попросить о помощи. Мы должны дать волшебникам возможность беспрепятственно уехать из Лондона. В столице мы сейчас абсолютно беспомощны.
Дамблдор тяжело вздохнул. Моуди сердито крякнул. Им обоим трудно было признать что положение, в котором оказались маги, было хуже не придумаешь. Испокон веков волшебники считали себя надежно защищенными. Долохов же ставил под угрозу существование магического мира в целом. Страх лишиться своего дома заставлял магов бороться.
- Министерство эвакуируется, - продолжал Шелкбот.
- Они сбегают, - перебил его Дикоглаз. - Бросают все и трусливо бегут. Фадж чуть в штаны не наложил от страха, когда понял, что его волшебная палочка больше не творит магию.
Тонкс тихо рассмеялась.
- Долохов уже выдвинул какие-то условия Министерству? - спросил Дамблдор.
- Черта с два! - громыхнул Моуди. - Забился в эту свою башню и сидит там. А ведь Министерство сейчас можно брать голыми руками.
- Не уверен, что ему вообще нужно Министерство или еще что-то, - покачал головой Снейп. - Я уже говорил когда-то, что Долохова интересует только месть. Он хочет причинить волшебникам как можно больше страданий. А лучше уничтожить их вообще.
Члены Ордена испуганно переглянулись.
- Таким сумасшедшим, как Долохов, всегда везет, - сказал Дикоглаз, - потому что никогда нельзя понять, что они будут делать в следующий момент. Сейчас команда лучших авроров отправилась в этот чертов небоскреб.
- Вы отправили их на смерть, Аластор, - тихий голос Дамблдора заставил всех вздрогнуть. - Они не смогут противостоять големам.
- Это был прямой приказ Фаджа, - пробурчал Моуди.
В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание Дикоглаза. Каждый думал сейчас о тех аврорах, что гибли под пулями големов. Это было неправильно, несправедливо. Один единственный человек пожелал поставить на колени волшебный мир. Неужели его безумная, не поддающаяся пониманию ненависть способна смести все на своем пути? Неужели Долохов именно этого добивается? Уничтожить и только потом обрести покой, глядя на обломки разрушенного им мира? Одержимого жестокой местью человека трудно остановить, и все это понимали. Долохову нечего было терять, а значит, его война будет безжалостной.
- Кингсли, расскажи, что ты узнал о том, как именно Долохов блокирует магию, - распорядился Моуди.
Шелкбот, уже успевший сесть в кресло, долго шарил по карманам мантии, пока не нашел аккуратно сложенный лист обычной белой бумаги. Волшебники, привыкшие к желтоватым пергаментам, с интересом уставились на листок в руке Кингсли. Аврор встал и прокашлялся. Обычная манера Шелкбота излагать мысли ясно, четко и лаконично внезапно изменила ему.
- Я советовался с Маком из Отдела Тайн. Вы знаете, что он является одним из очень немногих магглорожденных работников Министерства, - аврор расправил свернутый лист. - Он сказал, что, вероятнее всего, исчезновение магии происходит при взаимодействии ее с чем-то вроде э-ле-ктро-маг-нит-но-го поля, - прочитал по бумажке волшебник.
- Это что за зверь? - поинтересовалась миссис Уизли.
- Я и сам толком не понял, - пожал плечами Шелкбот. - Такое поле, вроде бы, есть у всех маггловских приборов, и оно находится в некоем взаимодействии с магией. Именно поэтому маггловские штучки не работают в Хогвартсе или Министерстве, где плотность магии очень высока. Короче говоря, - подытожил аврор, - Долохов как бы гасит волшебство на корню. Вы же знаете, что мы используем для творения магии энергию окружающего мира. Так вот, этот молокосос не дает нам преобразовать ее в магию. Электромагнитное поле как-то взаимодействует с магическим полем и гасит его.
Люпин подался вперед, не сводя с Кингсли горящего взгляда. Голос Римуса, тем не менее, звучал осторожно:
- Быть может, тогда мы можем попросить о помощи магических существ, обладающих собственной магией?
Все возбужденно зашумели. Снейп скептически хмыкнул.
- Ничего не получится, - развел руками Шелкбот. - Мне тоже сразу пришла на ум эта мысль, но Мак быстро меня осадил. Все эти долоховские артефакты гасят саму суть акта творения магии. Импульс, который зарождается внутри мага, тут же сойдет на нет, как бы распадаясь, едва волшебник попытается с его помощью преобразовать окружающую реальность. Так что, увы, нам нужно искать другой способ.
Все, кроме Снейпа и Дамблдора, выглядели разочарованными.
- Ментальная магия тоже не действует? - спросил вдруг директор.
Кингсли и Моуди одновременно пожали плечами.
- Такими тонкостями никто не занимался, - буркнул Дикоглаз. - Да и кому, как не ему, - аврор беззастенчиво ткнул пальцем в Снейпа, - знать об этом.
- Мне не было смысла применять окклюменцию к иллюзиям и уж тем более к големам, - холодно ответил зельевар, хотя его глаза пылали гневом.
Моуди не собирался оставаться в долгу, но Дамблдор не дал ему высказаться.
- Хватит, - похоже, даже директору начало изменять его самообладание. - Прекратите эти пустые ссоры. Между тем, и тебе, Северус, и Аврорату стоило бы обратить внимание на то, влияет ли усиленный артефакт Долохова на ментальную магию.
Профессор зельеварения и Дикоглаз молча кивнули.
- Теперь-то уже поздно, - развел руками Люпин. - Время идет, а мы не сдвинулись с мертвой точки. А ведь в эти минуты...
- Не сыпь соль на рану, - зло пробурчал Моуди.
- Что же нам делать? - по-детски испуганно спросила Тонкс, озвучив тем самым вопрос, который вертелся у всех на языке. - Мы же не собираемся сдаваться, правда?
- Конечно, - Дамблдор встал и обвел взглядом присутствующих. В голубых глазах плескались решимость и непоколебимое спокойствие. - Я знаю, что нам нужно делать. Если быть точным, то я давно подозревал подобное, но не думал, что сила Долохова столь могущественна.
- У тебя был план, Альбус, и ты все это время молчал? - взвился Дикоглаз.
- Все не так просто, Аластор, - осадил его Дамблдор. - И скоро ты поймешь почему. Но сначала я должен поговорить с Северусом.
- И почему я не удивлен, - прошипел сквозь зубы Моуди.
* * *
В опустевшем кабинете Дамблдора было тихо. Только Фоукс возился в клетке, перебирая лапами по насесту и устраиваясь поудобнее, да часы-ходики на дальней стене отсчитывали безвозвратно утекающие мгновения.
Снейп молча сидел за столом, устремив невидящий взгляд на стоящую перед ним чашку чая. Дамблдор стоял неподалеку, нервно перебирая пальцами кончик бороды. Это был знак того, что директор напряжен, словно струна, и больше не в состоянии скрывать своих эмоций.
Медленно тянулись минуты. Наконец Дамблдор сделал рукой неопределенный жест, словно собирался сказать что-то, но затем в один миг передумал. Рука старого мага безвольно упала, и он усталым жестом поднес ладонь ко лбу.
- Я знаю, что вы хотите сказать мне, директор, - бесцветным голосом произнес Снейп, нарушая тишину. Профессор зельеварения подвинул к себе чашку с остывающим чаем и обхватил ее руками, в тщетной попытке согреть замерзшие пальцы. - И я уже принял меры. Со вчерашнего дня я не пью зелье.
Дамблдор безуспешно пытался поймать взгляд Снейпа.
- Северус, я не могу, не имею права заставлять тебя, - голос мага упал до шепота. - Это должен быть только твой выбор.
- У меня уже давно нет выбора, и вы прекрасно знаете об этом! - резко, с яростью выпалил зельевар и, вскочив на ноги, заметался по комнате. - Вернее, у меня никогда его не было.
- Прости меня, - опустил голову Дамблдор.
- В этом нет вашей вины, директор. - Снейп остановился возле окна, вцепился побелевшими пальцами в подоконник и закрыл глаза. Он не мог и не хотел видеть сочувствие на лице Альбуса. - Кроме того, когда на чаше весов благополучие одного человека и благополучие тысяч людей, выбор очевиден.
Это был один из тех немногих случаев, когда Дамблдор не мог ничего сказать в ответ. Слова Снейпа были правильными, логичными и оттого жестокими. Жертвы... Война неизбежно собирает положенную ей дань, назначая цену победе и свободе. Как глава Ордена Феникса Дамблдор знал, что их с Северусом план почти идеален. Но как человеку Альбусу Дамблдору претил этот план. Впрочем, мнения Дамблдора как человека уже давно никто не спрашивал. Интересы Хогвартса, Ордена, магического мира, в конце концов, вот какими категориями обязан был мыслить директор школы Чародейства и Волшебства.
- У нас мало времени, - медленно, словно каждое слово причиняло ему мучительную боль, выговорил Дамблдор. - Поэтому я должен помочь тебе.
Снейп, замерший у окна, словно каменная статуя, только повел плечами, делая вид, что ему все равно. Проснувшийся Фоукс зашевелился в клетке, подошел поближе к прутьям и теперь внимательно смотрел, не мигая, то на одного, то на другого мага. Директор поставил на стол кубок, достал тонкий кинжал и полоснул по своей руке. Капли темной густой крови закапали в кубок. Фоукс заволновался, заметался в клетке, издавая встревоженный клекот.
Северус долгое время не мог заставить себя обернуться. Зельевар никогда бы не признался в том, что сейчас, слушая, как тяжелые красные капли медленно заполняют кубок, он чувствует, что ему становится страшно. Снейп не был до конца уверен, что готов встретиться лицом к лицу со своим самым страшным врагом - самим собой.
* * *
Из дневника Гермионы Грейнджер:
... Так моя радость по поводу выздоровления была омрачена этими жуткими событиями. Сейчас подходит к концу второй день этого безумия. Уроки отменили, и учителя занимаются укреплением защиты Хогвартса в надежде на то, что сильные магические щиты позволят хотя бы частично нейтрализовать действие артефакта Долохова.
Наверное, ученикам все же следовало дать какую-то работу, потому что сидеть в неведении, не имея возможности помочь, слишком мучительно. Я вижу, как переживают ребята, чьи родители живут Лондоне. Совиная почта для них недоступна, и, как известно, нет ничего хуже вынужденного ожидания. Мало того, ожидание в напряженной, гнетущей тишине порой бывает хуже молниеносного, накатившего черной волной сражения.
Долохов не предпринимает ничего! Неужели он просто наслаждается эффектом, который произвели его действия? Трудно в это поверить... Все замерли в ожидании удара, но его не последовало! Признаться, я чувствую себя загнанной в ловушку, попавшей паутину и окончательно там запутавшейся. Вчера в кабинете Дамблдора проходило собрание Ордена Феникса. Мы с Гарри и Джинни узнали о нем случайно. Как только Флитвик отменил урок Заклинаний, мы тут же пошли к кабинету директора в надежде узнать что-то о происходящем. Пароля мы, естественно, не знали, но твердо решили дожидаться Дамблдора возле каменной горгульи. Не мог же директор держать нас в неведении!
Говорить не хотелось. Томительное ожидание по неизвестной причине заставило нас отмалчиваться. Каждый, насупившись, рисовал в своем воображении картины одну хуже другой. Гарри ковырял выщерблину в стене, Джинни нервно сжимала и разжимала пальцы. Подруга переживала за своих родителей, ведь Артур работал в Министерстве. А мои мысли были о Северусе. Что решит предпринять Орден, и какая роль будет отведена Снейпу?
Наши невеселые размышления были совершенно наглым образом прерваны. Из полумрака ближайшего коридора показался Драко Малфой. Слизеринец насвистывал под нос какую-то мелодию и был чрезвычайно собой доволен. Ха! Могу поспорить на что угодно, он до сих пор свято уверен в том, что приближенность его отца к Долохову дает право вести себя так, как заблагорассудится. И точно, заметив нас, Малфой не спеша подошел, сверкая белыми зубами. Я, признаться, была в тот момент так взвинчена, что с удовольствием ударила бы зарвавшегося слизеринца, как тогда, на третьем курсе. Гарри тут же напрягся. Я увидела, как его рука тянется к палочке.
- Бедные собачки Дамблдора дожидаются, пока хозяин соизволит дать объедки со своего стола, - громко, с нескрываемым злорадством радостно заговорил он.
- Шел бы ты своей дорогой, Малфой, - обманчиво-спокойным голосом ответил Гарри. Джинни презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась к окну.
- Не бойся, Потти, - хохотнул слизеринец, обводя нас презрительным взглядом. - Я на твоих красавиц не претендую. Только смотри, не надорвись, ублажая сразу обеих.
- Не трогай его, Гарри, - ровным голосом произнесла Джинни, и я могла только позавидовать ее выдержке. А может, ее и вправду не трогало это, по сути, детское поведение.
- Ты только об одном и думаешь, Малфой, - как ни странно, слова подруги подействовали на Гарри отрезвляюще. Он немного расслабился, хотя палочка дрожала в его напряженных пальцах.
- Ах, как я мог забыть, что передо мной целомудренный Поттер и ханжа-грязнокровка, - лениво проговорил слизеринец в ответ. Да уж, этот за словом в карман не полезет. - Я вспомнил, какие были у тебя глазищи, - Малфой противно рассмеялся, при этом он смотрел на меня. - Ты вообще поняла, что мы тогда делали с Ирэн в башне?
Мы втроем залились краской. Ну ладно я, а чего Гарри с Джинни его смущаются? Подруга не могла не поделиться со мной новостью о том, что их с Гарри отношения перешли на более серьезную стадию, чем поцелуи при луне. "Серьезные отношения". Это так Джинни выразилась. Мда... Может быть, Малфой в чем-то и прав, вон какие оба красные, как свеклы. Да и вообще, откуда друзьям знать, что происходило на Астрономической башне? Я никому об этом не рассказывала. Хотя, судя по гадкой ухмылке слизеринца, все и так ясно.
- О чем это ты болтаешь? - с подозрением спросил Гарри.
- Спроси у грязнокровки, - махнул рукой тот и, насвистывая песенку, удалился.
Пришлось рассказать про тот вечер.
- А я и не удивляюсь, - пожала плечами Джинни. - По-моему, они - идеальная пара. Не удивлюсь, если... - подруга вдруг замерла, и они переглянулись с внезапно побледневшим Гарри. Я же, ничего не понимая, смотрела на друзей.
- Это точно он, Малфой! - провозгласил Гарри тоном, которым судьи выносят приговор. - Держу пари, это Малфой подмешал яд Снейпу! Ведь Люциус - прихвостень Долохова, а Снейп работает на Орден!
- Ты считаешь, что Ирэн Илви ни при чем? - почти закричала я, окончательно запутавшись. Неужели невиновный человек сейчас сидит в Азкабане?!
- Не думаю, - вмешалась Джинни. - Яды принадлежат ей. У нее могли быть свои мотивы, а у Малфоя - свои. В любом случае, мы должны вначале все выяснить, прежде чем лезть на рожон, - рассудительно заметила она.
- Да, Рону пока не стоит говорить о наших предположениях, - не могла не согласиться я. - Иначе он таких дров наломает, страшно представить.
В конце концов, решили пока молчать о подозрениях и попытаться выяснить, был ли Малфой в тот вечер на кухне. Джинни и Гарри тут же загорелись этой идеей и заявили, что нужно действовать немедленно. Их можно понять. Наконец-то нашлось стоящее дело, способное разогнать это сводящее с ума ожидание. Я сказала, что останусь здесь и постараюсь дождаться Дамблдора. Но, увы, у меня ничего не вышло. Безрезультатно простояв у горгульи еще полчаса, я тоже сдалась и вернулась в гриффиндорскую гостиную.
Позже вернулись Гарри и Джинни с обнадеживающими новостями. Эльфы на кухне подтвердили, что Малфой был там в тот день, когда я отравилась "Чистой слезой". Конечно, Дамблдору сейчас, наверное, не до этого, но завтра с утра мы твердо решили добиться встречи с ним.