Произошла окончательная победа сил добра над силами разума (с)
Когда будет 21, не знаю. Но 20-ю выкладываю. Спасибо Талине за быстрый беттинг! 
Глава 20. Время собирать камни
Во всей магической Британии, вероятно, не нашлось бы волшебника, который не слышал об Азкабане. Да что там Британия! Весь волшебный мир Европы трепетал при одном упоминании этой тюрьмы, а непутевые родители пугали своих детей дементорами. Азкабан ежегодно безжалостно перемалывал многие сотни человеческих душ, осушая их, словно жадный паук, оставляющий от жертвы лишь пустую оболочку. Его стены, казалось, должны были вдоволь напитаться человеческими болью и страданиями, но этому монстру было этого мало, и Азкабан продолжал высасывать из попавших сюда магов все: и светлое, и темное. За прошедшие века страх перед древнейшей в Европе тюрьмой для волшебников отравил душу почти каждого мага, и ужасы Азкабана давно превзошли по своей жесткости темные времена Инквизиции.
читать дальшеСнейп уже был в Азкабане раньше, и эти трое суток навсегда отпечатались в его памяти, затмив собой воспоминания о самых кровавых вечеринках Вольдеморта. Добровольно Северус, как и любой волшебник, ни за что не переступил бы порог этого проклятого места, но долг был, как всегда, сильнее страха. И вот он снова здесь.
Неровный свет факела не мог рассеять царящий вокруг мрак и потому коридор, по которому шли трое магов, казался бесконечным. Впереди, высоко подняв руку с факелом, медленно двигался охранник Азкабана в форменной мантии Министерства Магии, следом шел сам профессор зельеварения, и замыкал шествие Дикоглаз Моуди.
Вокруг царила гнетущая, мертвая тишина. Северус не знал, в какой части Азкабана они находятся, и есть ли заключенные в камерах, тянущихся по обе стороны коридора. Здесь совсем недавно были дементоры. Сырые холодные стены излучали почти осязаемый страх, навеки впитавшийся в них, и потому казалось, что рядом всегда есть кто-то невидимый, испытывающий невыносимые муки, рожденные в его сознании присутствием дементоров. Снейп был почти рад, что неяркий свет факела не позволяет рассмотреть, есть ли кто-то за толстыми темными решетками камер.
- Долго еще? - осведомился Моуди у охранника.
Аврор чувствовал себя не слишком приятно, и профессор зельеварения был полностью согласен со старым параноиком в том, что нужно поскорее сделать все необходимое и уходить.
- Нет. Еще пара поворотов, и будем на месте, - тут же отозвался молодой аврор, радуясь возможности завязать разговор.
Сгустившаяся вокруг тишина ощутимо давила на разум, заставляя невольно поеживаться, когда факел освещал очередной темный участок коридора.
Однако разговор не клеился. Моуди что-то пробурчал в ответ и ускорил шаг, едва не наступая Снейпу на пятки. Зельевар тихо хмыкнул про себя. Старый параноик очень редко показывал свое беспокойство, но сейчас даже ему было не по себе. Родившаяся было на губах Северуса усмешка тут же погасла. Он ни на секунду не забывал, зачем они здесь.
План Дамблдора был хорош, почти безупречен. Хотя и очень рискован. Он не учитывал только такую мелкую деталь, как чувства тех, кто должен был исполнить задуманное. Война неизбежно предполагала жертвы. Кто-то отдавал ей свою жизнь, кто-то - свою душу. И порой Снейп хотел бы оказаться на месте первых. Именно сейчас, в этих стенах, где навечно поселились страдания и боль, зельевар вдруг с ужасающей ясностью осознал, что у него может просто не хватить сил. Он смертельно устал. От войн и от мира, от других и от самого себя.
"Меня никто не ждет там, за стенами Азкабана", - пришла в голову равнодушная мысль.
"Неправда! - возмутилось сердце. - Там есть она... Гермиона... Она любит и ждет тебя".
Северус судорожно вздохнул и сжал кулаки.
Он никогда не забудет эту ночь. Ласковую улыбку Гермионы, ее нежность и искренность. Девушка стала для Северуса лучиком света, глотком чистой воды, его надеждой. Снейп не сомкнул глаз сегодня. Он лежал рядом с уснувшей Гермионой, боясь пошевелиться и нарушить хрупкую ауру гармонии и спокойствия. Северус нежно перебирал мягкие каштановые пряди волос, проводил, едва касаясь пальцами кожи, по щеке девушки. Она была все еще бледной после болезни, и у нелюдимого зельевара невольно сжималось сердце, когда он вспоминал то, что ей пришлось пережить. Снейп до сих пор содрогался от ужаса при мысли о том, что могло случиться с Гермионой, не сумей он обуздать жажду крови. Обычно Северус успешно контролировал себя, и произошедшее вчера было, скорее, исключением, чем правилом. Он просто был слишком взвинчен и даже немного испуган из-за пробуждения сущности вампира, которая долгое время спала. И все же Снейп был почти рад тому, что было потом. Это было чудом, нежданным и незаслуженным подарком судьбы. Он бы ни за что не позволил себе никаких вольностей с Гермионой. Просто быть рядом, и ничего больше, чтобы не причинить вред ее светлой душе.
Как бы Северус хотел вновь оказаться там, возле яркого пламени камина, чтобы снова и снова обнимать хрупкую фигурку девушки, вдыхать запах ее волос, сжимать в своих ладонях ее теплые пальчики... Но все это были лишь мечты. Он не должен обманывать себя… и ее.
Снейп не верил, что выйдет живым из этой последней битвы. А ведь именно сейчас зельевар так хотел выжить, согретый безумной надеждой, что Гермиона все-таки примет его таким, какой он есть.
Но профессор был не просто фаталистом, он умел мыслить трезво, и потому сомневался, что еще когда-нибудь увидит Гермиону. Потому он тихо ушел сегодня утром, заботливо укутав спящую девушку в теплый плед.
Пришло время платить по счетам.
Коридор вдруг резко свернул в сторону, и Снейп в тот же миг понял, что здесь уже не пустые камеры. С обеих сторон раздавались шорохи, тихие стоны и завывания. Тут поселились тоска и безумие. Зельевар сжал кулаки. Он должен забыть о своих чувствах, чтобы выполнить то, что должен. Ведь Гермиона, скорее всего, никогда не простит его, когда узнает обо всем...
- Пришли, - нарочито громко проговорил охранник и остановился так резко, что Снейп едва не врезался в его спину. - Сейчас зажгу еще один факел, - аврор завозился с висящим на стене факелом, тихо произнося заклинание. Через миг в коридоре стало заметно светлее. Оказалось, что все трое стоят возле ржавой решетки, являющейся дверью в камеру. Охранник поднял факел повыше, освещая внутреннее пространство камеры, и начал открывать замок.
- Это хоть те? - с беспокойством спросил Моуди. - А то объясняй потом... - Дикоглаз смачно сплюнул на пол.
- Да, - отозвался молодой аврор. - Нотт, Гойл и Илви. Как и было приказано. Прошу, - он с лязгом распахнул решетку.
- Давай, - Моуди толкнул Снейпа вперед. - Только побыстрее. Дерьмо, - выругался он сквозь зубы и полез в карман за сигаретами.
* * *
Стоит ли постоянно оглядываться на свое прошлое, копаться в поступках, мыслях, намерениях? Стоит ли жалеть о совершенных ошибках, постоянно укоряя себя за них? Ирэн Илви могла однозначно ответить на эти вопросы: нет, не стоит. Она шла по жизни, подчиняясь сиюминутным страстям и желаниям, стремясь всегда добиваться того, что хочешь, и при этом никогда ни о чем не жалеть.
Ирэн не испытывала ни сожаления, ни угрызений совести. Напротив, с каждым днем она все больше убеждалась в том, что поступила абсолютно правильно, встав на путь мести. Женщина жалела лишь о том, что ее план с отравлением Снейпа так глупо провалился. Ирэн возненавидела этого немытого сальноволосого ублюдка так сильно, что даже дементоры пока действовали на нее не столь разрушительно. Мисс Илви не знала, что месть хоть и является очень сильным стимулом для того, чтобы выжить и не сломаться, но со временем она подтачивает и отравляет душу своим горьким ядом. Впрочем, человек этого почти никогда не замечает. А быть может, дело было и в том, что за весь пока короткий срок пребывания красотки в Азкабане, дементоров она видела только дважды. Ничтожно мало по сравнению с тем, что мисс Илви еще предстояло пережить.
Ирэн брезгливо поморщилась, стараясь разглядеть в кромешной тьме свою одежду. И хотя ее попытки успехом не увенчались, красотка раздраженно топнула ногой. От мисс Илви исходил стойкий запах давно немытого тела, приводящий женщину в ужас немногим меньший, чем перед дементорами. Как она могла докатиться до такого?! А все Снейп, все этот проклятый мерзкий подонок! И мисс Илви снова топнула ногой.
Из угла камеры послышалась возня и грубый голос сказал:
- Заткнись, дура! Ты мешаешь мне спать!
- И не подумаю! - вскричала Ирэн, сжимая кулаки в бессильной ярости. Мерлин! За что ей все это?
Пару часов назад, незадолго до рассвета, мисс Илви самым бесцеремонным образом разбудили и в сопровождении конвоя привели в эту грязную сырую камеру, по сути, ничем не отличающуюся от других таких же клеток. На крики и протесты красотки никто не обратил внимания. Мало того, не успела Ирэн усесться на тюфяк и отодвинуть в сторону тряпье, служившее, видимо, одеялом, как двери в камеру с лязгом отворились, и внутрь втолкнули двоих заключенных. Мисс Илви не могла разглядеть их лиц и поняла только, что один из них худощав, а второй, напротив, неуклюж и толст. Толстяк тут же завалился на пол и захрапел, а второй отошел к стене и простоял там, видимо, все два часа.
- Зря вы так, мисс, - послышался его голос, в то время как толстый волшебник, судя по ровному дыханию, заснул опять. - На вашем месте я бы пораскинул мозгами, почему нас троих посадили сюда, в эту камеру. Признаться, у меня нехорошие предчувствия.
- Не знаю и знать не хочу! - фыркнула мисс Илви. - Они ничего мне не сделают! У меня есть лучший адвокат, который добьется моего освобождения.
На самом деле, последнюю фразу красотка произнесла по инерции. Да, Филипп Милстон нанял прекрасного адвоката, но что тот мог? Добиться уменьшения срока заключения лет на пять, не более того. А для таких слабых людей, как мисс Илви, уже пара лет пребывания в Азкабане грозила безумием, и женщина понимала это. Но ведь всегда есть надежда…
- Жаль, что вы так настроены, - спокойно ответил собеседник Ирэн, и ей показалось, что он пожал плечами. - Знаете, а ведь иногда полезно перед смертью очистить душу. Хоть поговорил бы с кем-то по-людски.
- Что вы мелете?! - закричала Ирэн, и проснувшийся снова толстяк разразился потоком брани. В соседней камере кто-то застонал. - При чем тут смерть?!
- Предчувствие, - невозмутимо проговорил невидимый в темноте маг, и женщину напугало отсутствие каких-либо эмоций в его голосе. - Оно меня еще никогда не подводило. А уж что касается смерти, то... - он не договорил, запнувшись на полуслове.
Толстый волшебник тоже перестал ругаться и завозился в углу. Через пару секунд и мисс Илви услышала. Это были шаги по коридору. Кто-то шел сюда! Женщину вдруг прошиб холодный пот, она не понимала, откуда взялся этот липкий страх, заползший в душу.
Коридор осветился слабым светом.
- Пришли, - сказал кто-то, - сейчас зажгу еще один факел. - Свет вспыхнул сильнее.
- Это хоть те? А то объясняй потом... - низким хриплым голосом спросил еще один.
- Да. Нотт, Гойл и Илви, - это снова первый. - Как и было приказано. Прошу, - двери в камеру начали открываться.
- Давай. Только побыстрее, - тихо сказал второй голос, и Ирэн увидела в проеме высокую фигуру, медленно шагнувшую вперед.
- Северус?! Что ты... - недоуменный голос собеседника Ирэн сорвался на полуслове. - Черт! - выкрикнул он и метнулся в сторону.
Ирэн вначале не могла понять, что так испугало волшебника, но потом... Глаза вошедшего в камеру Снейпа напоминали два рубина. Их холодное красное пламя излучало ярость и...смерть. Белые как снег губы зельевара искривились в нечеловеческом оскале, обнажив два длинных желтых клыка. Движения Снейпа были нарочито спокойными, как у хищника, поймавшего в ловушку добычу и наслаждающегося игрой с беззащитными жертвами.
- Беги! - крик худого волшебника, бросившегося наперерез вампиру, был страшен. Мисс Илви не знала, к кому он обращен: к ней или к толстому магу, пытающемуся подняться пола. Толстяк крутил во все стороны головой, не понимая, что происходит.
Снейп почти ничего не сделал. Просто взмахнул рукой, и кинувшийся на него маг отлетел к стене, зажимая рукой хлынувшую из сломанного носа кровь. А вампир тем временем склонился над толстым волшебником.
Ирэн попятилась. Медленно, маленькими шажками она отступала назад, пока ее спина не уперлась в холодную стену. Женщина вцепилась онемевшими пальцами в равнодушные камни, желая слиться со стеной воедино, чтобы только не видеть, не слышать, не чувствовать.
Раздался тихий хлюпающий звук, как будто кто-то всхлипнул, и Ирэн увидела, как возле подрагивающей руки незнакомца разливается красная лужица. Мисс Илви задрожала всем телом, ее рот раскрылся в беззвучном крике. Она должна была бежать, кричать, звать на помощь... Но вместо этого стояла, не шевелясь, ломая ногти о камень стены.
Упавший худой маг тщетно пытался встать, его мантия была залита кровью. Вампир медленно обернулся к нему. Губы нежити стали алыми, на бледных щеках горел лихорадочный румянец, а глаза... Казалось, они напитались кровью, и их безумное пламя разгорелось сильнее.
Мисс Илви зажмурилась и долго-долго не открывала глаз, но услышала и сдавленный крик, и тот же чавкающий звук. Женщине начало казаться, что она стоит так уже целую вечность, а когда она решилась разлепить веки, то увидела только два рубина глаз, которые смотрели на нее, и неестественно красные губы, с уголка которых стекала кровавая капля.
- Не... надо... - Ирэн не смогла понять, произнесла она эти слова вслух, или они так и остались внутри, тихие, как шелест ветерка.
Вампир молча сделал шаг к ней.
И тогда мисс Илви закричала, тонко, пронзительно, и закрыла глаза. Она не хотела умирать... Она не хотела...
Моуди бросил на пол окурок и отвернулся.
- Иногда я ненавижу Альбуса, - процедил он сквозь зубы.
Где-то рядом тоскливо, по-волчьи, завыл кто-то из заключенных.
* * *
Гермиона проснулась от холода. Огонь в камине погас, и это было странно, ведь судя по тому, что вокруг было довольно темно, стояла глубокая ночь, а значит, девушка спала всего несколько часов. Она пару минут лежала, плотнее кутаясь в плед и гадая, почему он вдруг стал таким колючим и незнакомым. А еще запах... Вокруг неуловимо пахло травами.
Плед. Травы. Подземелья. Северус.
- Северус! - Гермиона вскочила, отбросив покрывало.
Вокруг было тихо и темно. Только несколько свечей догорало на столе.
В памяти всколыхнулись события этого вечера, и девушка, не помня себя, бросилась в соседнюю комнату - никого.
- Профессор! Профессор Снейп! - кричала гриффиндорка, но тщетно. Лаборатория тоже была пуста.
Гермиона почувствовала, что по ее щекам побежали горячие слезы. Ледяной страх проник в душу, заставив онеметь все мышцы.
С Северусом случилось что-то ужасное и непоправимое. Это кошмарное предчувствие было таким сильным, что девушка несколько мгновений не могла пошевелиться. Дыхание перехватило болезненным спазмом, а потом гриффиндорка бросилась обратно в спальню. Затуманенный душевной мукой взгляд выхватывал мелкие и, казалось, неважные детали обстановки: большое кресло у камина, темно-синий плед на кровати, ее, Гермионы, мантия, аккуратно повешенная на стул. Но все эти мелочи рождали воспоминания о прошлом вечере: нежные руки Северуса на плечах, его тихий, полный невысказанных чувств голос и это безумное, сводящее с ума отчаяние, сквозящее в каждом его слове и жесте.
"Он прощался! Мерлин Великий, Северус прощался со мной! Поэтому позволил себе показать свои чувства!" - эта мысль вспыхнула в сознании Гермионы, ослепив ее, и девушка, не помня себя, кинулась прочь из комнат Снейпа. Найти его! Она должна найти Северуса, пока еще не поздно.
Гермиона бежала, не замечая ничего вокруг. Гриффиндорка знала только одно: ей нужно обязательно попасть к Дамблдору. Он непременно поможет...
Не добежав до очередного поворота, девушка почти врезалась в кого-то. Кто-то схватил ее за плечи.
- Гермиона!
* * *
Гарри что-то говорил ей.
Гермиона поняла, что это именно Гарри, не сразу. Она не могла, не желала слушать друга.
- Где профессор Снейп? - тихо спросила девушка.
Юноша осекся и замолчал, но продолжил крепко сжимать плечи Гермионы.
- Что? Ты вообще слушаешь, о чем я тебе говорю? - через миг взорвался гриффиндорец. - Мы чуть с ума не сошли, когда не смогли найти тебя!
- Где профессор Снейп? - повторила девушка бледными губами и попыталась вырваться из рук Гарри.
- Герми, что с тобой случилось? - раздался сбоку изумленный голос Рона.
- Где профессор Снейп?! Что с ним?! - вместо ответа закричала гриффиндорка и почувствовала, что сейчас разрыдается.
Ее трясло от страха за Северуса, от холодных волн отчаяния, раз за разом захлестывающих измученный переживаниями рассудок.
Руки, сжимавшие плечи Гермионы, разжались, но на смену им пришли другие, не такие сильные, но весьма цепкие.
- Мисс Грейнджер, немедленно прекратите истерику! - и кто-то влепил ей пощечину.
Хлесткий удар заставил девушку схватиться за горящую огнем щеку, но он, как ни странно, сумел отогнать тошнотворную панику, которой почти поддалась Гермиона. Она подняла глаза и увидела перед собой профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора была бледной как полотно, но ничего, кроме плотно сжатых губ, не выдавало ее волнения. Рядом топтались Рон и Гарри, с беспокойством поглядывающие на подругу.
- Простите меня, профессор МакГонагалл, - заикаясь, проговорила Гермиона. - Я...
- Нет времени на разговоры, - прервала девушку декан Гриффиндора. - Нам нужно как можно скорее перейти в безопасное место. Идемте же! - нервно воскликнула МакГонагалл, когда увидела, что Гермиона непонимающе смотрит на нее.
Не дождавшись от Гермионы хоть какой-то реакции, волшебница просто схватила ее за руку и потащила за собой по коридору. Гарри и Рон побежали следом. Хватка декана немногим уступала знаменитой хватке Снейпа, поэтому девушке осталось только поморщиться и подстроиться под быстрый шаг профессора МакГонагалл, у которой, казалось, выросли крылья.
- Что случилось? - выдавила Гермиона примерно через минуту.
Она была даже рада, что они почти бегут по неожиданно пустым коридорам, потому что чувствовала: стоит им остановиться, и вернется всепоглощающий страх за Северуса и проклятая нервная дрожь.
- Мистер Поттер уже сказал вам: на Хогвартс напали! - с болью и отчаянием ответила МакГонагалл.
- Долохов? - побелевшими губами сумела прошептать Гермиона.
- Ты что, ничего не чувствуешь? - отозвался сбоку Гарри. В его голосе слышался страх. - Магия не работает! Осталась только собственная древняя магия Хогвартса, которую пока не удалось нейтрализовать... Но и она быстро угасает…
Слова юноши звучали для Гермионы словно издалека. Шокированное сознание с трудом приходило в себя. Слишком много событий произошло за последние двое суток, слишком быстро они сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе радостей и горестей. Нужно было время, чтобы остановиться, подумать, осознать. Но этого времени не было. Вероятно, Дамблдор и другие члены Ордена Феникса догадывались о том, что Долохов может пойти на такой риск, как попытаться сломать защиту Хогвартса, потому профессор Снейп и говорил о том, что способности вампиров... О Мерлин, что же происходит?
Гермиона хотела задать множество вопросов, но их уже ставший изнурительным бег закончился. Возле двери в Выручай-комнату стоял Дамблдор, с беспокойством оглядывающийся по сторонам. Заметив МакГонагалл с гриффиндорцами, он облегченно вздохнул.
- Слава Мерлину, вы успели! - сказал директор, пропуская их внутрь. - Время, отведенное Малфоем, истекло пять минут назад!
"При чем тут Малфой?" - хотела спросить девушка, но ее уже толкали в спину Рон и Гарри, и Гермиона, нагнувшись, протиснулась через неожиданно низкую и узкую дверь вовнутрь.
Через миг двери захлопнулись с леденящим душу скрипом давно не смазанных петель.
* * *
В первую секунду Гермиона растерялась, решив, что зрение обманывает ее. Ведь вместо привычной по урокам Армии Дамблдора обстановки, глазам гриффиндорцев предстал Большой Зал с четырьмя факультетскими и преподавательским столами, с уходящими в небеса стенами и кажущимся прозрачным потолком, через который сейчас били косые солнечные лучи, свидетельствующие о начале нового дня. Но вместо обычного беззаботного гомона учеников меж стен метались тихие испуганные шепотки и вскрики.
Ученики держались своих факультетов. Толпы бледных ребят окружили деканов Флитвика и Стебль, которые пытались как-то успокоить подопечных. Младшекурсники Гриффиндора, увидев входящую в зал МакГонагалл, тут же кинулись к ней.
- Профессор! Профессор, что же нам делать? - наперебой повторяли испуганные дети, а двое первокурсников мертвой хваткой вцепились в мантию декана, не желая отпускать МакГонагалл ни на шаг. Она тут же начала тихо говорить что-то успокаивающее, но ее, как и остальных деканов и даже самого Дамблдора, выдавала горящая в глазах тревога. И если директор еще мог умело сглаживать волнение во взгляде, то состояние профессора Стебль можно было назвать паникой. Руки и губы декана Хаффлпаффа заметно дрожали, когда она объясняла что-то разом затихшим ученикам своего факультета.
- Может, вы все-таки скажете мне, что здесь творится? - севшим от волнения голосом попросила Гермиона.
- Тебе лучше сесть, - обеспокоенно ответил Рон, глядя на побелевшее лицо подруги.
Гриффиндорцы прошли к своему столу, откуда им давно махала Джинни, рядом с которой сидели Люпин и Тонкс.
- Сегодня утром, - начал рассказывать Гарри, - в Хогвартсе исчезла магия. Как только мы вошли в Большой Зал, сразу почувствовали головокружение, а потом... потом поняли, что никто не может сотворить даже самое простое заклинание. Дамблдор и деканы побежали во двор, и многие ученики за ними, а там...
- Бронированный маггловский автобус, набитый големами! - со смесью ужаса и восхищения закончил за друга Рон.
Люпин и Тонкс невольно улыбнулись.
- А в нем Люциус Малфой и еще какой-то человек, - продолжал Гарри, нервно комкая в руках салфетку. - Дамблдор тут же приказал ученикам возвращаться в замок, но мы с Роном и Джинни спрятались за воротами и слышали их разговор. Малфой потребовал отдать ему книгу... забыл название...
- "De Immoralitis Adeptione"? - ахнула Гермиона.
Люпин и Тонкс нахмурились.
- ... и Снейпа, - по инерции закончил Гарри.
Девушка в ужасе зажала руками рот.
- Что ты знаешь об этой книге? - строго спросил Люпин, но Гермиона едва услышала вопрос.
"...и Снейпа", - раз за разом эхом раздавалось в голове, отзываясь болью в сердце. Неужели Северус решил принести себя в жертву Долохову?
- И профессор Снейп согласился? - с трудом шевеля онемевшими от страха губами, выдавила девушка.
- При чем тут Снейп? - искренне возмутился Гарри, не обратив внимания на удивленные взгляды Рона и Джинни, которые друзья бросали на Гермиону. - Его со вчерашнего вечера никто не видел. Дамблдор и не собирался принимать условия этого гада Малфоя! Но тот дал нам полчаса на размышления, после чего пригрозил выпустить големов в замок. Думаю, эти жуткие машины сейчас уже разрушают Хогвартс, - уныло добавил юноша. - Нас всех собрали здесь, в Выручай-комнате. Магия самой школы, вроде движущихся лестниц или Выручай-комнаты, пока работает, но она значительно ослабела. Хотя мы так и не смогли понять, почему не исчезло абсолютно все волшебство.
- Потому что магия Хогвартса очень сильна, десятки могущественных волшебников столетиями вплетали в магическое поле замка множество заклинаний. Их не разрушить одним, даже весьма сильным ударом, - ответил Люпин, следивший за встревоженной Гермионой. - Так откуда ты знаешь про "De Immoralitis Adeptione"? - повторил он вопрос.
- Мерлин, Ремус, что ты пристаешь к Гермионе? - сердито одернула преподавателя Защиты Тонкс. - Сейчас не до этого. Да и кто как не Герми имеет право знать об этой чертовой книге?
- А что в ней? - с любопытством спросил Рон, но по его виду было заметно, что парень напряжен. Как и все присутствующие в комнате. Казалось, что все они ходят по тончайшему волоску, готовому вот-вот порваться, и тогда всех поглотит черная бездна войны, разрушений, смерти.
- Это книга по некромантии. Самая знаменитая в мире. В ней описано, как с помощью сильных черномагических обрядов сделать свою душу бессмертной, - нехотя ответил Люпин, вставая.
МакГонагалл из другого конца зала жестом попросила преподавателя Защиты и Тонкс подойти к Дамблдору.
- "De Immoralitis Adeptione" хранится в Хогвартсе уже более ста лет. На плечах директоров школы лежит сложная, но очень важная обязанность: оберегать книгу от любых посягательств извне. Как вы понимаете, за многие годы было немало охотников за вечной жизнью.
Слова профессора Люпина Гермиона слышала словно издалека. Мысли, одна страшнее другой, проносились в ее голове, не давая успокоиться перепуганному сознанию. Нападение големов на школу, исчезнувшая магия, темная сила "De Immoralitis Adeptione"... Все это становилось незначительным перед страхом потерять Северуса. Да, не Северуса, а профессора Снейпа, но какое это имеет значение? Долохов хотел получить шпиона, а учитель вчера вел себя именно так, словно собирался идти на смерть. Но ведь это бессмысленно - просто сдаться Мастеру Иллюзий, или это часть плана Дамблдора?
- Герми, ты меня слышишь?
Девушка медленно повернула голову и поняла, что это Джинни трясет ее за плечо и заглядывает в глаза.
- Что с тобой? Ты дрожишь.
- Ничего... - гриффиндорка тщетно пыталась сосредоточиться на словах подруги.
- Где ты была ночью? - продолжала допытываться мисс Уизли. - Мерлин, да что здесь, в конце концов, творится?
Ответа на свой вопрос Джинни так и не получила. Тревожный шепот, заполнявший огромную комнату еще пару мгновений назад, стих, и осталась лишь напряженная, бьющая по натянутым до предела нервам тишина.
Это Дамблдор взмахом руки попросил всех замолчать.
- Внимание! - громкий голос директора, казалось, был усилен заклинанием "Сонорус", но это было не так. Ученики перестали жаться по углам, словно в поисках призрачной защиты, а несмело выступили вперед. - Сейчас мы с деканами откроем ход в Хогсмид, к бару "Кабанья голова". Все ученики должны срочно покинуть школу. Не волнуйтесь, с вами пойдут профессор Флитвик и аврор Нимфадора Тонкс, а в Хогсмиде вас встретит мой брат Аберфорт. В деревне магия работает. Оставайтесь там до того момента, пока к вам не присоединимся мы.
- А как же вы, профессор? - закричал Гарри, чтобы его услышали. - Что вы можете сделать против големов? - гриффиндорцы согласно зашумели.
Синие глаза Дамблдора хитро сверкнули. Или это блики свечей отразились на в стеклах очков-половинок?
- Не волнуйтесь за нас, - мягко ответил старый маг. - У нас есть чем ответить големам. В этом месте магия есть. Весьма слабая, и для создания сложных заклинаний требуется много времени и сил, но, тем не менее, мы не бессильны. Можно пустить в ход порталы.
- Порталы? - изумленно повторил Рон, но Гермиона уже поняла мысль Дамблдора и перевела восхищенный взгляд на Джинни.
- Бросать в машины порталами, которые унесут их далеко отсюда - весьма перспективная затея, не так ли, мисс Грейнджер? - улыбнулся уголками губ директор. И получив радостный кивок в ответ, добавил: - Так что мы не так уж и беззащитны. А сейчас прошу всех пройти сюда.
Дамблдор и МакГонагалл одновременно взмахнули палочками, и в стене появилась узкая дверь, за которой виднелся темный, кажущийся бесконечным, коридор.
- Все за мной! - профессор Флитвик зажег на конце своей волшебной палочки крошечный огонек. Почти все ученики последовали его примеру, и первые фигуры младшекурсников из Райвенкло потянулись вслед за деканом. Комната вновь наполнилась встревоженными возгласами.
Гермиона смотрела, как исчезают спины ребят в жадной темноте коридора, и все яснее понимала, что не может уйти. Уйти - это значит сбежать. Предать Хогвартс, учителей, память о родителях. Она не собиралась бежать от врага, она собиралась бороться с теми, кто отнял у нее самых родных и близких людей и готов был забрать последнего дорогого человека - профессора Снейпа. Даже если он... Нет, ей даже думать об этом жутко, но если с ним что-то случится, то пуля голема будет для нее спасением.
- Мы ведь не собираемся уходить, правда? - решительно спросила девушка у замершего Гарри.
Он тоже со странной тоской во взгляде провожал уходящих учеников.
Юноша обернулся.
- Конечно, мы никуда не уйдем, - заявил он немного сердито. - Свой дом не бросают.
- Верно говоришь, - отозвался Симус Финниган, и согласно кивнул Дин Томас. А Рон и Джинни просто сделали шаг к ним.
- Это еще что такое? - сердитый голос МакГонагалл не мог обмануть гриффиндорцев, ведь в нем была слышна такая сильная тревога. - Немедленно уходите!
- Мы остаемся, - Гермиона подняла на Минерву блестящие от слез глаза. - Кому как не нам с Гарри знать о маггловских машинах.
- А мы с Джинни умеем делать порталы! - немного сердито произнес Рон.
Даже не глядя на МакГонагалл можно было понять, что гриффиндорцев никто не выгонит. Дамблдор улыбался грустной улыбкой и ничего не говорил. Но когда последний ученик протиснулся в дверь, он взмахом палочки убрал ее, превратив в гладкую стену.
Гриффиндорцы остались.
* * *
Горячая свежая кровь струилась по венам и артериям, заходила в мельчайшие капилляры, питая и услаждая изголодавшееся по пище тело. Вампир, вкусивший крови, упивается собственной силой и властью над теми, кто наивно считает себя сильными магами. Нет больше магов и магглов, есть лишь пища и пьянящее ощущение силы.
Снейп уже давно не подходил так близко к той черте, за которой вампир не может противиться жажде крови. Это единственная слабость упыря - безудержное желание снова и снова чувствовать на губах вкус крови, теплой струйкой текущей в горло, когда с каждым глотком твои силы удваиваются. Да что там удваиваются, учетверяются! Те страшные дни во время служения Вольдеморту, когда он мог высушивать магглов или грязнокровок, давно прошли. Но Северус до сих пор нередко просыпался ночью от кошмаров, порожденных воспоминаниями о тех кровавых пиршествах. И сейчас кошмар повторялся. Не было ни раскаяния, ни ужаса от осознания собственных поступков. Все это придет позже, когда алая эйфория схлынет, оставив после себя только муки. Душевные и физические. Но это самое "потом" может не настать никогда.
Они шли по улицам утреннего Лондона, не таясь и не скрывая своих странных для магглов одежд. В этот ранний час люди мирно спали в своих уютных домах, и мало кому пришла бы в голову идея покинуть их. Рядом со Снейпом шел Моуди, а позади два аврора - члены Ордена Феникса. Дикоглаз, не переставая, тихо бормотал под нос ругательства. Видимо, это его успокаивало. Еще бы! Находиться рядом с вампиром на пике его возможностей, без единого шанса сотворить даже простейшее заклинание было весьма опасно. Электромагнитное поле, создаваемое Долоховым, не действовало на ментальную магию. Это было тем обстоятельством, на которое рассчитывал Дамблдор, затевая все это рискованное мероприятие, в котором Снейпу предстояло сыграть главную роль.
- "Ночной клинок" доставят прямо к башне Долохова, - процедил сквозь зубы Моуди, не глядя на зельевара. Аврору то ли хотелось хоть что-то сказать, то ли, напротив, он предпочел бы молчать, но сообщить информацию было необходимо.
- Я понял, - ответил Снейп, и сам удивился тому, как хрипло звучит его голос.
Волнение? Отнюдь.
Сила вампира намного превосходит силу среднего мага. Эта нежить не только прекрасно владеет ментальной магией, но и физически сильнее любого человека. Эту физическую силу тоже не выключишь маггловскими железками. Северус чувствовал необыкновенный прилив сил. Он знал, что может с легкостью наложить Империо на Дикоглаза, обоих авроров и еще с десяток людей одновременно. Он мог прочитать все их мысли, вывернуть их сознания наизнанку, внушить им все, что ему заблагорассудится, и дело не в том, что у стражей порядка нет волшебных палочек. Эти куски дерева не помогли бы им. Вероятно, только Дамблдор мог бы остановить его, даже неполноценного вампира, а лишь полукровку-дампира. Это было безумно странно - ощущать такую легкость во всем теле и знать, что эта легкость появилась благодаря человеческой крови.
Небоскреб возник, словно из ниоткуда. Северус шел, не поднимая головы, и потому не заметил, как они приблизились к высокой коробке из металла и стекла. Зельевар прилагал некоторые усилия, чтобы сохранить ясный рассудок. Сейчас это было намного легче сделать, чем вчера вечером, когда он и мисс Грейнджер... Сердце Снейпа дрогнуло, и он поспешно отогнал прочь эти воспоминания. Не здесь. Не сейчас.
- Пришли, - глухо проговорил Моуди и остановился.
Большие стеклянные двери были разбиты почти полностью, земля перед входом в небоскреб была усеяна мелкими осколками. Внутри здания царила тишина, и было темно. Картина была бы не такой уж страшной, если бы они не знали, что внутри этой коробки навсегда остались два десятка авроров. Кто-то из тех, кто сопровождал Снейпа и Моуди, тяжело вздохнул.
- А вот и Брайан, - с явным облегчением сказал Дикоглаз и указал на появившегося из-за поворота юношу.
В руках он держал большой двуручный меч с замысловатой гардой и темным, почти черным клинком. Ноша была тяжела для молодого аврора, потому он с явным облегчением передал меч в руки Снейпу. Зельевар легко перехватил рукоять одной рукой и прислушался к ощущениям. Да, меч был настоящим темным клинком, выкованным специально для вампира, некроманта или лича. И неважно, что техника Долохова не позволяла использовать магию меча, Северус слышал голос "Ночного клинка", чувствовал удовлетворение меча оттого, что он наконец-то попал в руки достойного называться хозяином.
- Не густо, конечно, - сказал Моуди, критически осматривая зельевара. - Но, увы, маггловских пистолетов или еще какого их оружия предложить не могу.
- И не надо, - негромко ответил Снейп и, удобнее перехватив меч, направился к разбитым дверям.
- Ты хоть обращаться с ним умеешь? - запоздало поинтересовался Моуди, видимо, удивившись тому, что тощий зельевар с легкостью удерживает в одной руке тяжелый двуручник.
- Умею, - буркнул Северус.
Его мать считала, что ее сын должен получить классическое образование, включающее в себя и навыки владения оружием. Снейп никогда не мог похвастаться безупречным владением мечом или шпагой, но и полным профаном он не был. Особенно теперь, когда отсутствие должного уровня мастерства могло хоть частично компенсироваться нечеловеческой силой.
- Кажется, я должен пожелать тебе удачи, - проворчал Дикоглаз.
Снейп молча кивнул и сделал шаг внутрь.
Под ногами захрустело стеклянное крошево.
* * *
Бронированный автобус, где скрывался Люциус Малфой с неизвестным помощником Долохова, издали казался детской игрушкой. Похожий заводной двухэтажный автобус, выкрашенный в ярко-красный цвет, был у Гермионы в детстве. Вот только у той давно забытой игрушки не было двух пулеметов по бокам и ракетной установки на крыше. Не приходилось сомневаться, что этот железный гибрид имеет весьма крепкую защиту, пробить которую нелегко даже нескольким неплохо вооруженным людям. Что уж говорить о безоружных и практически беззащитных магах. Хогвартс в один миг превратился из надежной крепости в опасную ловушку. Тем, кто не ушел из замка, казалось, оставалось только ждать, пока генератор поля Долохова сумеет заглушить последние еще сохранившиеся крупицы магии.
МакГонагалл сердито потерла мутное стекло, за которым был виден автобус. Выручай-комната сумела сотворить для магов это волшебное окно, позволяющее рассмотреть то, что происходило возле Хогвартса, но медленно исчезающая магия не могла поддерживать четкое изображение, отчего мрачная громада автобуса то и дело расплывалась, таяла, словно под потеками дождя.
Текли минуты. Гермиона не могла бы в точности сказать, сколько прошло времени с того момента, как последний ученик Хогвартса зашел в подземный ход, ведущий в «Кабанью голову». Быть может, полчаса, а быть может, и весь день, и сейчас солнце начинает медленно клониться к закату. Вокруг стояла тишина. Гнетущая, обреченная. Только из-за толстых каменных стен то и дело раздавались глухие звуки, как будто падало что-то тяжелое и большое.
Големы громили Хогвартс. Это не укладывалось в голове, казалось бредом, рожденным чьим-то больным сознанием, но это были не сон или полузабытье, а явь.
- Мы что, так и будем ждать, пока сюда ворвутся големы? - наконец не выдержал Гарри. - Абсурд! Мы тратим драгоценное время! Зачем тогда мы делали порталы? - гриффиндорец бросил выразительный взгляд на множество предметов: от ножки стула до изящной бутылочки из-под неизвестного зелья, сваленных прямо на полу в большую кучу.
- Нам нельзя попусту тратить порталы, мистер Поттер, - раздраженно ответила МакГонагалл. - Без конкретного плана нет смысла соваться туда, - преподавательница указала на запертые двери.
- Нужно придумать что-то! Нужно прорываться наружу, к автобусу! - воскликнул юноша и принялся метаться по комнате.
Гермиона с удовольствием последовала бы его примеру. Сидеть сложа руки и ждать смерти не хотелось никому.
- Допустим. А дальше? - хмыкнул Симус. - Ты думаешь, пулемет или ракетница дадут тебе подойти хоть на метр? - Да от нас и мокрого места не останется, - Гарри насупился, но промолчал. Опять стало тихо.
Гермиона подошла к волшебному окну и, в точности копируя жест МакГонагалл, принялась тереть помутневшее стекло ладонью. Девушка не ощущала страха или волнения, ее охватила апатия. Слишком много пришлось пережить гриффиндорке на последние дни. Наступает момент, когда больше нет сил бороться и идти дальше, пробивая себе путь. Она смотрела на сосредоточенного Дамблдора, о чем-то напряженно размышляющего, на держащихся за руки Тонкс и Люпина, на нескладную фигуру Рона, на мрачного Филча и бледную МакГонагалл. Все они ищут выход, а она, Гермиона Грейнджер, никак не может стряхнуть с себя это проклятое оцепенение! Нужно верить. Верить, что Северус обязательно выполнит все, что задумал Дамблдор, и вернется назад. Верить, что и сама она выберется живой из этой передряги. Верить...
Ракетная установка на крыше автобуса хищно блестела белыми стволами, в каждом из которых притаилась смерть. Рядом с установкой находилась ажурная антенна. С ее помощью может осуществляться контроль над големами или гасящим магию полем. Если бы сбить антенну, то, быть может, остановятся машины? Вряд ли. В каждой машине должна быть заложена и программа автономных действий, а внешний контроль над големами не так важен. Эх, посмотреть бы на автобус вблизи, глядишь, и пришло бы в голову что-нибудь путное.
- Сбросить бы на них что-нибудь тяжеленькое! – полушутя-полусердито воскликнул Симус.
- Как ты сказал? – спросила вдруг Гермиона, оборачиваясь к нему.
- Я сказал, что хорошо бы скинуть им чего-нибудь на голову и тогда… Эй, ты чего? – немного испуганно проговорил гриффиндорец, увидев застывшее лицо девушки.
В сознании Гермионы вихрем пронеслись мысли, складывающиеся в идею, казавшуюся глупой, странной, почти безумной. Но ведь именно нестандартные решения часто спасали жизни людей. Кроме того, они почти ничем не рискуют…
- Я знаю, что нужно делать! - вырвалось у гриффиндорки.
Глава 20. Время собирать камни
Во всей магической Британии, вероятно, не нашлось бы волшебника, который не слышал об Азкабане. Да что там Британия! Весь волшебный мир Европы трепетал при одном упоминании этой тюрьмы, а непутевые родители пугали своих детей дементорами. Азкабан ежегодно безжалостно перемалывал многие сотни человеческих душ, осушая их, словно жадный паук, оставляющий от жертвы лишь пустую оболочку. Его стены, казалось, должны были вдоволь напитаться человеческими болью и страданиями, но этому монстру было этого мало, и Азкабан продолжал высасывать из попавших сюда магов все: и светлое, и темное. За прошедшие века страх перед древнейшей в Европе тюрьмой для волшебников отравил душу почти каждого мага, и ужасы Азкабана давно превзошли по своей жесткости темные времена Инквизиции.
читать дальшеСнейп уже был в Азкабане раньше, и эти трое суток навсегда отпечатались в его памяти, затмив собой воспоминания о самых кровавых вечеринках Вольдеморта. Добровольно Северус, как и любой волшебник, ни за что не переступил бы порог этого проклятого места, но долг был, как всегда, сильнее страха. И вот он снова здесь.
Неровный свет факела не мог рассеять царящий вокруг мрак и потому коридор, по которому шли трое магов, казался бесконечным. Впереди, высоко подняв руку с факелом, медленно двигался охранник Азкабана в форменной мантии Министерства Магии, следом шел сам профессор зельеварения, и замыкал шествие Дикоглаз Моуди.
Вокруг царила гнетущая, мертвая тишина. Северус не знал, в какой части Азкабана они находятся, и есть ли заключенные в камерах, тянущихся по обе стороны коридора. Здесь совсем недавно были дементоры. Сырые холодные стены излучали почти осязаемый страх, навеки впитавшийся в них, и потому казалось, что рядом всегда есть кто-то невидимый, испытывающий невыносимые муки, рожденные в его сознании присутствием дементоров. Снейп был почти рад, что неяркий свет факела не позволяет рассмотреть, есть ли кто-то за толстыми темными решетками камер.
- Долго еще? - осведомился Моуди у охранника.
Аврор чувствовал себя не слишком приятно, и профессор зельеварения был полностью согласен со старым параноиком в том, что нужно поскорее сделать все необходимое и уходить.
- Нет. Еще пара поворотов, и будем на месте, - тут же отозвался молодой аврор, радуясь возможности завязать разговор.
Сгустившаяся вокруг тишина ощутимо давила на разум, заставляя невольно поеживаться, когда факел освещал очередной темный участок коридора.
Однако разговор не клеился. Моуди что-то пробурчал в ответ и ускорил шаг, едва не наступая Снейпу на пятки. Зельевар тихо хмыкнул про себя. Старый параноик очень редко показывал свое беспокойство, но сейчас даже ему было не по себе. Родившаяся было на губах Северуса усмешка тут же погасла. Он ни на секунду не забывал, зачем они здесь.
План Дамблдора был хорош, почти безупречен. Хотя и очень рискован. Он не учитывал только такую мелкую деталь, как чувства тех, кто должен был исполнить задуманное. Война неизбежно предполагала жертвы. Кто-то отдавал ей свою жизнь, кто-то - свою душу. И порой Снейп хотел бы оказаться на месте первых. Именно сейчас, в этих стенах, где навечно поселились страдания и боль, зельевар вдруг с ужасающей ясностью осознал, что у него может просто не хватить сил. Он смертельно устал. От войн и от мира, от других и от самого себя.
"Меня никто не ждет там, за стенами Азкабана", - пришла в голову равнодушная мысль.
"Неправда! - возмутилось сердце. - Там есть она... Гермиона... Она любит и ждет тебя".
Северус судорожно вздохнул и сжал кулаки.
Он никогда не забудет эту ночь. Ласковую улыбку Гермионы, ее нежность и искренность. Девушка стала для Северуса лучиком света, глотком чистой воды, его надеждой. Снейп не сомкнул глаз сегодня. Он лежал рядом с уснувшей Гермионой, боясь пошевелиться и нарушить хрупкую ауру гармонии и спокойствия. Северус нежно перебирал мягкие каштановые пряди волос, проводил, едва касаясь пальцами кожи, по щеке девушки. Она была все еще бледной после болезни, и у нелюдимого зельевара невольно сжималось сердце, когда он вспоминал то, что ей пришлось пережить. Снейп до сих пор содрогался от ужаса при мысли о том, что могло случиться с Гермионой, не сумей он обуздать жажду крови. Обычно Северус успешно контролировал себя, и произошедшее вчера было, скорее, исключением, чем правилом. Он просто был слишком взвинчен и даже немного испуган из-за пробуждения сущности вампира, которая долгое время спала. И все же Снейп был почти рад тому, что было потом. Это было чудом, нежданным и незаслуженным подарком судьбы. Он бы ни за что не позволил себе никаких вольностей с Гермионой. Просто быть рядом, и ничего больше, чтобы не причинить вред ее светлой душе.
Как бы Северус хотел вновь оказаться там, возле яркого пламени камина, чтобы снова и снова обнимать хрупкую фигурку девушки, вдыхать запах ее волос, сжимать в своих ладонях ее теплые пальчики... Но все это были лишь мечты. Он не должен обманывать себя… и ее.
Снейп не верил, что выйдет живым из этой последней битвы. А ведь именно сейчас зельевар так хотел выжить, согретый безумной надеждой, что Гермиона все-таки примет его таким, какой он есть.
Но профессор был не просто фаталистом, он умел мыслить трезво, и потому сомневался, что еще когда-нибудь увидит Гермиону. Потому он тихо ушел сегодня утром, заботливо укутав спящую девушку в теплый плед.
Пришло время платить по счетам.
Коридор вдруг резко свернул в сторону, и Снейп в тот же миг понял, что здесь уже не пустые камеры. С обеих сторон раздавались шорохи, тихие стоны и завывания. Тут поселились тоска и безумие. Зельевар сжал кулаки. Он должен забыть о своих чувствах, чтобы выполнить то, что должен. Ведь Гермиона, скорее всего, никогда не простит его, когда узнает обо всем...
- Пришли, - нарочито громко проговорил охранник и остановился так резко, что Снейп едва не врезался в его спину. - Сейчас зажгу еще один факел, - аврор завозился с висящим на стене факелом, тихо произнося заклинание. Через миг в коридоре стало заметно светлее. Оказалось, что все трое стоят возле ржавой решетки, являющейся дверью в камеру. Охранник поднял факел повыше, освещая внутреннее пространство камеры, и начал открывать замок.
- Это хоть те? - с беспокойством спросил Моуди. - А то объясняй потом... - Дикоглаз смачно сплюнул на пол.
- Да, - отозвался молодой аврор. - Нотт, Гойл и Илви. Как и было приказано. Прошу, - он с лязгом распахнул решетку.
- Давай, - Моуди толкнул Снейпа вперед. - Только побыстрее. Дерьмо, - выругался он сквозь зубы и полез в карман за сигаретами.
* * *
Стоит ли постоянно оглядываться на свое прошлое, копаться в поступках, мыслях, намерениях? Стоит ли жалеть о совершенных ошибках, постоянно укоряя себя за них? Ирэн Илви могла однозначно ответить на эти вопросы: нет, не стоит. Она шла по жизни, подчиняясь сиюминутным страстям и желаниям, стремясь всегда добиваться того, что хочешь, и при этом никогда ни о чем не жалеть.
Ирэн не испытывала ни сожаления, ни угрызений совести. Напротив, с каждым днем она все больше убеждалась в том, что поступила абсолютно правильно, встав на путь мести. Женщина жалела лишь о том, что ее план с отравлением Снейпа так глупо провалился. Ирэн возненавидела этого немытого сальноволосого ублюдка так сильно, что даже дементоры пока действовали на нее не столь разрушительно. Мисс Илви не знала, что месть хоть и является очень сильным стимулом для того, чтобы выжить и не сломаться, но со временем она подтачивает и отравляет душу своим горьким ядом. Впрочем, человек этого почти никогда не замечает. А быть может, дело было и в том, что за весь пока короткий срок пребывания красотки в Азкабане, дементоров она видела только дважды. Ничтожно мало по сравнению с тем, что мисс Илви еще предстояло пережить.
Ирэн брезгливо поморщилась, стараясь разглядеть в кромешной тьме свою одежду. И хотя ее попытки успехом не увенчались, красотка раздраженно топнула ногой. От мисс Илви исходил стойкий запах давно немытого тела, приводящий женщину в ужас немногим меньший, чем перед дементорами. Как она могла докатиться до такого?! А все Снейп, все этот проклятый мерзкий подонок! И мисс Илви снова топнула ногой.
Из угла камеры послышалась возня и грубый голос сказал:
- Заткнись, дура! Ты мешаешь мне спать!
- И не подумаю! - вскричала Ирэн, сжимая кулаки в бессильной ярости. Мерлин! За что ей все это?
Пару часов назад, незадолго до рассвета, мисс Илви самым бесцеремонным образом разбудили и в сопровождении конвоя привели в эту грязную сырую камеру, по сути, ничем не отличающуюся от других таких же клеток. На крики и протесты красотки никто не обратил внимания. Мало того, не успела Ирэн усесться на тюфяк и отодвинуть в сторону тряпье, служившее, видимо, одеялом, как двери в камеру с лязгом отворились, и внутрь втолкнули двоих заключенных. Мисс Илви не могла разглядеть их лиц и поняла только, что один из них худощав, а второй, напротив, неуклюж и толст. Толстяк тут же завалился на пол и захрапел, а второй отошел к стене и простоял там, видимо, все два часа.
- Зря вы так, мисс, - послышался его голос, в то время как толстый волшебник, судя по ровному дыханию, заснул опять. - На вашем месте я бы пораскинул мозгами, почему нас троих посадили сюда, в эту камеру. Признаться, у меня нехорошие предчувствия.
- Не знаю и знать не хочу! - фыркнула мисс Илви. - Они ничего мне не сделают! У меня есть лучший адвокат, который добьется моего освобождения.
На самом деле, последнюю фразу красотка произнесла по инерции. Да, Филипп Милстон нанял прекрасного адвоката, но что тот мог? Добиться уменьшения срока заключения лет на пять, не более того. А для таких слабых людей, как мисс Илви, уже пара лет пребывания в Азкабане грозила безумием, и женщина понимала это. Но ведь всегда есть надежда…
- Жаль, что вы так настроены, - спокойно ответил собеседник Ирэн, и ей показалось, что он пожал плечами. - Знаете, а ведь иногда полезно перед смертью очистить душу. Хоть поговорил бы с кем-то по-людски.
- Что вы мелете?! - закричала Ирэн, и проснувшийся снова толстяк разразился потоком брани. В соседней камере кто-то застонал. - При чем тут смерть?!
- Предчувствие, - невозмутимо проговорил невидимый в темноте маг, и женщину напугало отсутствие каких-либо эмоций в его голосе. - Оно меня еще никогда не подводило. А уж что касается смерти, то... - он не договорил, запнувшись на полуслове.
Толстый волшебник тоже перестал ругаться и завозился в углу. Через пару секунд и мисс Илви услышала. Это были шаги по коридору. Кто-то шел сюда! Женщину вдруг прошиб холодный пот, она не понимала, откуда взялся этот липкий страх, заползший в душу.
Коридор осветился слабым светом.
- Пришли, - сказал кто-то, - сейчас зажгу еще один факел. - Свет вспыхнул сильнее.
- Это хоть те? А то объясняй потом... - низким хриплым голосом спросил еще один.
- Да. Нотт, Гойл и Илви, - это снова первый. - Как и было приказано. Прошу, - двери в камеру начали открываться.
- Давай. Только побыстрее, - тихо сказал второй голос, и Ирэн увидела в проеме высокую фигуру, медленно шагнувшую вперед.
- Северус?! Что ты... - недоуменный голос собеседника Ирэн сорвался на полуслове. - Черт! - выкрикнул он и метнулся в сторону.
Ирэн вначале не могла понять, что так испугало волшебника, но потом... Глаза вошедшего в камеру Снейпа напоминали два рубина. Их холодное красное пламя излучало ярость и...смерть. Белые как снег губы зельевара искривились в нечеловеческом оскале, обнажив два длинных желтых клыка. Движения Снейпа были нарочито спокойными, как у хищника, поймавшего в ловушку добычу и наслаждающегося игрой с беззащитными жертвами.
- Беги! - крик худого волшебника, бросившегося наперерез вампиру, был страшен. Мисс Илви не знала, к кому он обращен: к ней или к толстому магу, пытающемуся подняться пола. Толстяк крутил во все стороны головой, не понимая, что происходит.
Снейп почти ничего не сделал. Просто взмахнул рукой, и кинувшийся на него маг отлетел к стене, зажимая рукой хлынувшую из сломанного носа кровь. А вампир тем временем склонился над толстым волшебником.
Ирэн попятилась. Медленно, маленькими шажками она отступала назад, пока ее спина не уперлась в холодную стену. Женщина вцепилась онемевшими пальцами в равнодушные камни, желая слиться со стеной воедино, чтобы только не видеть, не слышать, не чувствовать.
Раздался тихий хлюпающий звук, как будто кто-то всхлипнул, и Ирэн увидела, как возле подрагивающей руки незнакомца разливается красная лужица. Мисс Илви задрожала всем телом, ее рот раскрылся в беззвучном крике. Она должна была бежать, кричать, звать на помощь... Но вместо этого стояла, не шевелясь, ломая ногти о камень стены.
Упавший худой маг тщетно пытался встать, его мантия была залита кровью. Вампир медленно обернулся к нему. Губы нежити стали алыми, на бледных щеках горел лихорадочный румянец, а глаза... Казалось, они напитались кровью, и их безумное пламя разгорелось сильнее.
Мисс Илви зажмурилась и долго-долго не открывала глаз, но услышала и сдавленный крик, и тот же чавкающий звук. Женщине начало казаться, что она стоит так уже целую вечность, а когда она решилась разлепить веки, то увидела только два рубина глаз, которые смотрели на нее, и неестественно красные губы, с уголка которых стекала кровавая капля.
- Не... надо... - Ирэн не смогла понять, произнесла она эти слова вслух, или они так и остались внутри, тихие, как шелест ветерка.
Вампир молча сделал шаг к ней.
И тогда мисс Илви закричала, тонко, пронзительно, и закрыла глаза. Она не хотела умирать... Она не хотела...
Моуди бросил на пол окурок и отвернулся.
- Иногда я ненавижу Альбуса, - процедил он сквозь зубы.
Где-то рядом тоскливо, по-волчьи, завыл кто-то из заключенных.
* * *
Гермиона проснулась от холода. Огонь в камине погас, и это было странно, ведь судя по тому, что вокруг было довольно темно, стояла глубокая ночь, а значит, девушка спала всего несколько часов. Она пару минут лежала, плотнее кутаясь в плед и гадая, почему он вдруг стал таким колючим и незнакомым. А еще запах... Вокруг неуловимо пахло травами.
Плед. Травы. Подземелья. Северус.
- Северус! - Гермиона вскочила, отбросив покрывало.
Вокруг было тихо и темно. Только несколько свечей догорало на столе.
В памяти всколыхнулись события этого вечера, и девушка, не помня себя, бросилась в соседнюю комнату - никого.
- Профессор! Профессор Снейп! - кричала гриффиндорка, но тщетно. Лаборатория тоже была пуста.
Гермиона почувствовала, что по ее щекам побежали горячие слезы. Ледяной страх проник в душу, заставив онеметь все мышцы.
С Северусом случилось что-то ужасное и непоправимое. Это кошмарное предчувствие было таким сильным, что девушка несколько мгновений не могла пошевелиться. Дыхание перехватило болезненным спазмом, а потом гриффиндорка бросилась обратно в спальню. Затуманенный душевной мукой взгляд выхватывал мелкие и, казалось, неважные детали обстановки: большое кресло у камина, темно-синий плед на кровати, ее, Гермионы, мантия, аккуратно повешенная на стул. Но все эти мелочи рождали воспоминания о прошлом вечере: нежные руки Северуса на плечах, его тихий, полный невысказанных чувств голос и это безумное, сводящее с ума отчаяние, сквозящее в каждом его слове и жесте.
"Он прощался! Мерлин Великий, Северус прощался со мной! Поэтому позволил себе показать свои чувства!" - эта мысль вспыхнула в сознании Гермионы, ослепив ее, и девушка, не помня себя, кинулась прочь из комнат Снейпа. Найти его! Она должна найти Северуса, пока еще не поздно.
Гермиона бежала, не замечая ничего вокруг. Гриффиндорка знала только одно: ей нужно обязательно попасть к Дамблдору. Он непременно поможет...
Не добежав до очередного поворота, девушка почти врезалась в кого-то. Кто-то схватил ее за плечи.
- Гермиона!
* * *
Гарри что-то говорил ей.
Гермиона поняла, что это именно Гарри, не сразу. Она не могла, не желала слушать друга.
- Где профессор Снейп? - тихо спросила девушка.
Юноша осекся и замолчал, но продолжил крепко сжимать плечи Гермионы.
- Что? Ты вообще слушаешь, о чем я тебе говорю? - через миг взорвался гриффиндорец. - Мы чуть с ума не сошли, когда не смогли найти тебя!
- Где профессор Снейп? - повторила девушка бледными губами и попыталась вырваться из рук Гарри.
- Герми, что с тобой случилось? - раздался сбоку изумленный голос Рона.
- Где профессор Снейп?! Что с ним?! - вместо ответа закричала гриффиндорка и почувствовала, что сейчас разрыдается.
Ее трясло от страха за Северуса, от холодных волн отчаяния, раз за разом захлестывающих измученный переживаниями рассудок.
Руки, сжимавшие плечи Гермионы, разжались, но на смену им пришли другие, не такие сильные, но весьма цепкие.
- Мисс Грейнджер, немедленно прекратите истерику! - и кто-то влепил ей пощечину.
Хлесткий удар заставил девушку схватиться за горящую огнем щеку, но он, как ни странно, сумел отогнать тошнотворную панику, которой почти поддалась Гермиона. Она подняла глаза и увидела перед собой профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора была бледной как полотно, но ничего, кроме плотно сжатых губ, не выдавало ее волнения. Рядом топтались Рон и Гарри, с беспокойством поглядывающие на подругу.
- Простите меня, профессор МакГонагалл, - заикаясь, проговорила Гермиона. - Я...
- Нет времени на разговоры, - прервала девушку декан Гриффиндора. - Нам нужно как можно скорее перейти в безопасное место. Идемте же! - нервно воскликнула МакГонагалл, когда увидела, что Гермиона непонимающе смотрит на нее.
Не дождавшись от Гермионы хоть какой-то реакции, волшебница просто схватила ее за руку и потащила за собой по коридору. Гарри и Рон побежали следом. Хватка декана немногим уступала знаменитой хватке Снейпа, поэтому девушке осталось только поморщиться и подстроиться под быстрый шаг профессора МакГонагалл, у которой, казалось, выросли крылья.
- Что случилось? - выдавила Гермиона примерно через минуту.
Она была даже рада, что они почти бегут по неожиданно пустым коридорам, потому что чувствовала: стоит им остановиться, и вернется всепоглощающий страх за Северуса и проклятая нервная дрожь.
- Мистер Поттер уже сказал вам: на Хогвартс напали! - с болью и отчаянием ответила МакГонагалл.
- Долохов? - побелевшими губами сумела прошептать Гермиона.
- Ты что, ничего не чувствуешь? - отозвался сбоку Гарри. В его голосе слышался страх. - Магия не работает! Осталась только собственная древняя магия Хогвартса, которую пока не удалось нейтрализовать... Но и она быстро угасает…
Слова юноши звучали для Гермионы словно издалека. Шокированное сознание с трудом приходило в себя. Слишком много событий произошло за последние двое суток, слишком быстро они сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе радостей и горестей. Нужно было время, чтобы остановиться, подумать, осознать. Но этого времени не было. Вероятно, Дамблдор и другие члены Ордена Феникса догадывались о том, что Долохов может пойти на такой риск, как попытаться сломать защиту Хогвартса, потому профессор Снейп и говорил о том, что способности вампиров... О Мерлин, что же происходит?
Гермиона хотела задать множество вопросов, но их уже ставший изнурительным бег закончился. Возле двери в Выручай-комнату стоял Дамблдор, с беспокойством оглядывающийся по сторонам. Заметив МакГонагалл с гриффиндорцами, он облегченно вздохнул.
- Слава Мерлину, вы успели! - сказал директор, пропуская их внутрь. - Время, отведенное Малфоем, истекло пять минут назад!
"При чем тут Малфой?" - хотела спросить девушка, но ее уже толкали в спину Рон и Гарри, и Гермиона, нагнувшись, протиснулась через неожиданно низкую и узкую дверь вовнутрь.
Через миг двери захлопнулись с леденящим душу скрипом давно не смазанных петель.
* * *
В первую секунду Гермиона растерялась, решив, что зрение обманывает ее. Ведь вместо привычной по урокам Армии Дамблдора обстановки, глазам гриффиндорцев предстал Большой Зал с четырьмя факультетскими и преподавательским столами, с уходящими в небеса стенами и кажущимся прозрачным потолком, через который сейчас били косые солнечные лучи, свидетельствующие о начале нового дня. Но вместо обычного беззаботного гомона учеников меж стен метались тихие испуганные шепотки и вскрики.
Ученики держались своих факультетов. Толпы бледных ребят окружили деканов Флитвика и Стебль, которые пытались как-то успокоить подопечных. Младшекурсники Гриффиндора, увидев входящую в зал МакГонагалл, тут же кинулись к ней.
- Профессор! Профессор, что же нам делать? - наперебой повторяли испуганные дети, а двое первокурсников мертвой хваткой вцепились в мантию декана, не желая отпускать МакГонагалл ни на шаг. Она тут же начала тихо говорить что-то успокаивающее, но ее, как и остальных деканов и даже самого Дамблдора, выдавала горящая в глазах тревога. И если директор еще мог умело сглаживать волнение во взгляде, то состояние профессора Стебль можно было назвать паникой. Руки и губы декана Хаффлпаффа заметно дрожали, когда она объясняла что-то разом затихшим ученикам своего факультета.
- Может, вы все-таки скажете мне, что здесь творится? - севшим от волнения голосом попросила Гермиона.
- Тебе лучше сесть, - обеспокоенно ответил Рон, глядя на побелевшее лицо подруги.
Гриффиндорцы прошли к своему столу, откуда им давно махала Джинни, рядом с которой сидели Люпин и Тонкс.
- Сегодня утром, - начал рассказывать Гарри, - в Хогвартсе исчезла магия. Как только мы вошли в Большой Зал, сразу почувствовали головокружение, а потом... потом поняли, что никто не может сотворить даже самое простое заклинание. Дамблдор и деканы побежали во двор, и многие ученики за ними, а там...
- Бронированный маггловский автобус, набитый големами! - со смесью ужаса и восхищения закончил за друга Рон.
Люпин и Тонкс невольно улыбнулись.
- А в нем Люциус Малфой и еще какой-то человек, - продолжал Гарри, нервно комкая в руках салфетку. - Дамблдор тут же приказал ученикам возвращаться в замок, но мы с Роном и Джинни спрятались за воротами и слышали их разговор. Малфой потребовал отдать ему книгу... забыл название...
- "De Immoralitis Adeptione"? - ахнула Гермиона.
Люпин и Тонкс нахмурились.
- ... и Снейпа, - по инерции закончил Гарри.
Девушка в ужасе зажала руками рот.
- Что ты знаешь об этой книге? - строго спросил Люпин, но Гермиона едва услышала вопрос.
"...и Снейпа", - раз за разом эхом раздавалось в голове, отзываясь болью в сердце. Неужели Северус решил принести себя в жертву Долохову?
- И профессор Снейп согласился? - с трудом шевеля онемевшими от страха губами, выдавила девушка.
- При чем тут Снейп? - искренне возмутился Гарри, не обратив внимания на удивленные взгляды Рона и Джинни, которые друзья бросали на Гермиону. - Его со вчерашнего вечера никто не видел. Дамблдор и не собирался принимать условия этого гада Малфоя! Но тот дал нам полчаса на размышления, после чего пригрозил выпустить големов в замок. Думаю, эти жуткие машины сейчас уже разрушают Хогвартс, - уныло добавил юноша. - Нас всех собрали здесь, в Выручай-комнате. Магия самой школы, вроде движущихся лестниц или Выручай-комнаты, пока работает, но она значительно ослабела. Хотя мы так и не смогли понять, почему не исчезло абсолютно все волшебство.
- Потому что магия Хогвартса очень сильна, десятки могущественных волшебников столетиями вплетали в магическое поле замка множество заклинаний. Их не разрушить одним, даже весьма сильным ударом, - ответил Люпин, следивший за встревоженной Гермионой. - Так откуда ты знаешь про "De Immoralitis Adeptione"? - повторил он вопрос.
- Мерлин, Ремус, что ты пристаешь к Гермионе? - сердито одернула преподавателя Защиты Тонкс. - Сейчас не до этого. Да и кто как не Герми имеет право знать об этой чертовой книге?
- А что в ней? - с любопытством спросил Рон, но по его виду было заметно, что парень напряжен. Как и все присутствующие в комнате. Казалось, что все они ходят по тончайшему волоску, готовому вот-вот порваться, и тогда всех поглотит черная бездна войны, разрушений, смерти.
- Это книга по некромантии. Самая знаменитая в мире. В ней описано, как с помощью сильных черномагических обрядов сделать свою душу бессмертной, - нехотя ответил Люпин, вставая.
МакГонагалл из другого конца зала жестом попросила преподавателя Защиты и Тонкс подойти к Дамблдору.
- "De Immoralitis Adeptione" хранится в Хогвартсе уже более ста лет. На плечах директоров школы лежит сложная, но очень важная обязанность: оберегать книгу от любых посягательств извне. Как вы понимаете, за многие годы было немало охотников за вечной жизнью.
Слова профессора Люпина Гермиона слышала словно издалека. Мысли, одна страшнее другой, проносились в ее голове, не давая успокоиться перепуганному сознанию. Нападение големов на школу, исчезнувшая магия, темная сила "De Immoralitis Adeptione"... Все это становилось незначительным перед страхом потерять Северуса. Да, не Северуса, а профессора Снейпа, но какое это имеет значение? Долохов хотел получить шпиона, а учитель вчера вел себя именно так, словно собирался идти на смерть. Но ведь это бессмысленно - просто сдаться Мастеру Иллюзий, или это часть плана Дамблдора?
- Герми, ты меня слышишь?
Девушка медленно повернула голову и поняла, что это Джинни трясет ее за плечо и заглядывает в глаза.
- Что с тобой? Ты дрожишь.
- Ничего... - гриффиндорка тщетно пыталась сосредоточиться на словах подруги.
- Где ты была ночью? - продолжала допытываться мисс Уизли. - Мерлин, да что здесь, в конце концов, творится?
Ответа на свой вопрос Джинни так и не получила. Тревожный шепот, заполнявший огромную комнату еще пару мгновений назад, стих, и осталась лишь напряженная, бьющая по натянутым до предела нервам тишина.
Это Дамблдор взмахом руки попросил всех замолчать.
- Внимание! - громкий голос директора, казалось, был усилен заклинанием "Сонорус", но это было не так. Ученики перестали жаться по углам, словно в поисках призрачной защиты, а несмело выступили вперед. - Сейчас мы с деканами откроем ход в Хогсмид, к бару "Кабанья голова". Все ученики должны срочно покинуть школу. Не волнуйтесь, с вами пойдут профессор Флитвик и аврор Нимфадора Тонкс, а в Хогсмиде вас встретит мой брат Аберфорт. В деревне магия работает. Оставайтесь там до того момента, пока к вам не присоединимся мы.
- А как же вы, профессор? - закричал Гарри, чтобы его услышали. - Что вы можете сделать против големов? - гриффиндорцы согласно зашумели.
Синие глаза Дамблдора хитро сверкнули. Или это блики свечей отразились на в стеклах очков-половинок?
- Не волнуйтесь за нас, - мягко ответил старый маг. - У нас есть чем ответить големам. В этом месте магия есть. Весьма слабая, и для создания сложных заклинаний требуется много времени и сил, но, тем не менее, мы не бессильны. Можно пустить в ход порталы.
- Порталы? - изумленно повторил Рон, но Гермиона уже поняла мысль Дамблдора и перевела восхищенный взгляд на Джинни.
- Бросать в машины порталами, которые унесут их далеко отсюда - весьма перспективная затея, не так ли, мисс Грейнджер? - улыбнулся уголками губ директор. И получив радостный кивок в ответ, добавил: - Так что мы не так уж и беззащитны. А сейчас прошу всех пройти сюда.
Дамблдор и МакГонагалл одновременно взмахнули палочками, и в стене появилась узкая дверь, за которой виднелся темный, кажущийся бесконечным, коридор.
- Все за мной! - профессор Флитвик зажег на конце своей волшебной палочки крошечный огонек. Почти все ученики последовали его примеру, и первые фигуры младшекурсников из Райвенкло потянулись вслед за деканом. Комната вновь наполнилась встревоженными возгласами.
Гермиона смотрела, как исчезают спины ребят в жадной темноте коридора, и все яснее понимала, что не может уйти. Уйти - это значит сбежать. Предать Хогвартс, учителей, память о родителях. Она не собиралась бежать от врага, она собиралась бороться с теми, кто отнял у нее самых родных и близких людей и готов был забрать последнего дорогого человека - профессора Снейпа. Даже если он... Нет, ей даже думать об этом жутко, но если с ним что-то случится, то пуля голема будет для нее спасением.
- Мы ведь не собираемся уходить, правда? - решительно спросила девушка у замершего Гарри.
Он тоже со странной тоской во взгляде провожал уходящих учеников.
Юноша обернулся.
- Конечно, мы никуда не уйдем, - заявил он немного сердито. - Свой дом не бросают.
- Верно говоришь, - отозвался Симус Финниган, и согласно кивнул Дин Томас. А Рон и Джинни просто сделали шаг к ним.
- Это еще что такое? - сердитый голос МакГонагалл не мог обмануть гриффиндорцев, ведь в нем была слышна такая сильная тревога. - Немедленно уходите!
- Мы остаемся, - Гермиона подняла на Минерву блестящие от слез глаза. - Кому как не нам с Гарри знать о маггловских машинах.
- А мы с Джинни умеем делать порталы! - немного сердито произнес Рон.
Даже не глядя на МакГонагалл можно было понять, что гриффиндорцев никто не выгонит. Дамблдор улыбался грустной улыбкой и ничего не говорил. Но когда последний ученик протиснулся в дверь, он взмахом палочки убрал ее, превратив в гладкую стену.
Гриффиндорцы остались.
* * *
Горячая свежая кровь струилась по венам и артериям, заходила в мельчайшие капилляры, питая и услаждая изголодавшееся по пище тело. Вампир, вкусивший крови, упивается собственной силой и властью над теми, кто наивно считает себя сильными магами. Нет больше магов и магглов, есть лишь пища и пьянящее ощущение силы.
Снейп уже давно не подходил так близко к той черте, за которой вампир не может противиться жажде крови. Это единственная слабость упыря - безудержное желание снова и снова чувствовать на губах вкус крови, теплой струйкой текущей в горло, когда с каждым глотком твои силы удваиваются. Да что там удваиваются, учетверяются! Те страшные дни во время служения Вольдеморту, когда он мог высушивать магглов или грязнокровок, давно прошли. Но Северус до сих пор нередко просыпался ночью от кошмаров, порожденных воспоминаниями о тех кровавых пиршествах. И сейчас кошмар повторялся. Не было ни раскаяния, ни ужаса от осознания собственных поступков. Все это придет позже, когда алая эйфория схлынет, оставив после себя только муки. Душевные и физические. Но это самое "потом" может не настать никогда.
Они шли по улицам утреннего Лондона, не таясь и не скрывая своих странных для магглов одежд. В этот ранний час люди мирно спали в своих уютных домах, и мало кому пришла бы в голову идея покинуть их. Рядом со Снейпом шел Моуди, а позади два аврора - члены Ордена Феникса. Дикоглаз, не переставая, тихо бормотал под нос ругательства. Видимо, это его успокаивало. Еще бы! Находиться рядом с вампиром на пике его возможностей, без единого шанса сотворить даже простейшее заклинание было весьма опасно. Электромагнитное поле, создаваемое Долоховым, не действовало на ментальную магию. Это было тем обстоятельством, на которое рассчитывал Дамблдор, затевая все это рискованное мероприятие, в котором Снейпу предстояло сыграть главную роль.
- "Ночной клинок" доставят прямо к башне Долохова, - процедил сквозь зубы Моуди, не глядя на зельевара. Аврору то ли хотелось хоть что-то сказать, то ли, напротив, он предпочел бы молчать, но сообщить информацию было необходимо.
- Я понял, - ответил Снейп, и сам удивился тому, как хрипло звучит его голос.
Волнение? Отнюдь.
Сила вампира намного превосходит силу среднего мага. Эта нежить не только прекрасно владеет ментальной магией, но и физически сильнее любого человека. Эту физическую силу тоже не выключишь маггловскими железками. Северус чувствовал необыкновенный прилив сил. Он знал, что может с легкостью наложить Империо на Дикоглаза, обоих авроров и еще с десяток людей одновременно. Он мог прочитать все их мысли, вывернуть их сознания наизнанку, внушить им все, что ему заблагорассудится, и дело не в том, что у стражей порядка нет волшебных палочек. Эти куски дерева не помогли бы им. Вероятно, только Дамблдор мог бы остановить его, даже неполноценного вампира, а лишь полукровку-дампира. Это было безумно странно - ощущать такую легкость во всем теле и знать, что эта легкость появилась благодаря человеческой крови.
Небоскреб возник, словно из ниоткуда. Северус шел, не поднимая головы, и потому не заметил, как они приблизились к высокой коробке из металла и стекла. Зельевар прилагал некоторые усилия, чтобы сохранить ясный рассудок. Сейчас это было намного легче сделать, чем вчера вечером, когда он и мисс Грейнджер... Сердце Снейпа дрогнуло, и он поспешно отогнал прочь эти воспоминания. Не здесь. Не сейчас.
- Пришли, - глухо проговорил Моуди и остановился.
Большие стеклянные двери были разбиты почти полностью, земля перед входом в небоскреб была усеяна мелкими осколками. Внутри здания царила тишина, и было темно. Картина была бы не такой уж страшной, если бы они не знали, что внутри этой коробки навсегда остались два десятка авроров. Кто-то из тех, кто сопровождал Снейпа и Моуди, тяжело вздохнул.
- А вот и Брайан, - с явным облегчением сказал Дикоглаз и указал на появившегося из-за поворота юношу.
В руках он держал большой двуручный меч с замысловатой гардой и темным, почти черным клинком. Ноша была тяжела для молодого аврора, потому он с явным облегчением передал меч в руки Снейпу. Зельевар легко перехватил рукоять одной рукой и прислушался к ощущениям. Да, меч был настоящим темным клинком, выкованным специально для вампира, некроманта или лича. И неважно, что техника Долохова не позволяла использовать магию меча, Северус слышал голос "Ночного клинка", чувствовал удовлетворение меча оттого, что он наконец-то попал в руки достойного называться хозяином.
- Не густо, конечно, - сказал Моуди, критически осматривая зельевара. - Но, увы, маггловских пистолетов или еще какого их оружия предложить не могу.
- И не надо, - негромко ответил Снейп и, удобнее перехватив меч, направился к разбитым дверям.
- Ты хоть обращаться с ним умеешь? - запоздало поинтересовался Моуди, видимо, удивившись тому, что тощий зельевар с легкостью удерживает в одной руке тяжелый двуручник.
- Умею, - буркнул Северус.
Его мать считала, что ее сын должен получить классическое образование, включающее в себя и навыки владения оружием. Снейп никогда не мог похвастаться безупречным владением мечом или шпагой, но и полным профаном он не был. Особенно теперь, когда отсутствие должного уровня мастерства могло хоть частично компенсироваться нечеловеческой силой.
- Кажется, я должен пожелать тебе удачи, - проворчал Дикоглаз.
Снейп молча кивнул и сделал шаг внутрь.
Под ногами захрустело стеклянное крошево.
* * *
Бронированный автобус, где скрывался Люциус Малфой с неизвестным помощником Долохова, издали казался детской игрушкой. Похожий заводной двухэтажный автобус, выкрашенный в ярко-красный цвет, был у Гермионы в детстве. Вот только у той давно забытой игрушки не было двух пулеметов по бокам и ракетной установки на крыше. Не приходилось сомневаться, что этот железный гибрид имеет весьма крепкую защиту, пробить которую нелегко даже нескольким неплохо вооруженным людям. Что уж говорить о безоружных и практически беззащитных магах. Хогвартс в один миг превратился из надежной крепости в опасную ловушку. Тем, кто не ушел из замка, казалось, оставалось только ждать, пока генератор поля Долохова сумеет заглушить последние еще сохранившиеся крупицы магии.
МакГонагалл сердито потерла мутное стекло, за которым был виден автобус. Выручай-комната сумела сотворить для магов это волшебное окно, позволяющее рассмотреть то, что происходило возле Хогвартса, но медленно исчезающая магия не могла поддерживать четкое изображение, отчего мрачная громада автобуса то и дело расплывалась, таяла, словно под потеками дождя.
Текли минуты. Гермиона не могла бы в точности сказать, сколько прошло времени с того момента, как последний ученик Хогвартса зашел в подземный ход, ведущий в «Кабанью голову». Быть может, полчаса, а быть может, и весь день, и сейчас солнце начинает медленно клониться к закату. Вокруг стояла тишина. Гнетущая, обреченная. Только из-за толстых каменных стен то и дело раздавались глухие звуки, как будто падало что-то тяжелое и большое.
Големы громили Хогвартс. Это не укладывалось в голове, казалось бредом, рожденным чьим-то больным сознанием, но это были не сон или полузабытье, а явь.
- Мы что, так и будем ждать, пока сюда ворвутся големы? - наконец не выдержал Гарри. - Абсурд! Мы тратим драгоценное время! Зачем тогда мы делали порталы? - гриффиндорец бросил выразительный взгляд на множество предметов: от ножки стула до изящной бутылочки из-под неизвестного зелья, сваленных прямо на полу в большую кучу.
- Нам нельзя попусту тратить порталы, мистер Поттер, - раздраженно ответила МакГонагалл. - Без конкретного плана нет смысла соваться туда, - преподавательница указала на запертые двери.
- Нужно придумать что-то! Нужно прорываться наружу, к автобусу! - воскликнул юноша и принялся метаться по комнате.
Гермиона с удовольствием последовала бы его примеру. Сидеть сложа руки и ждать смерти не хотелось никому.
- Допустим. А дальше? - хмыкнул Симус. - Ты думаешь, пулемет или ракетница дадут тебе подойти хоть на метр? - Да от нас и мокрого места не останется, - Гарри насупился, но промолчал. Опять стало тихо.
Гермиона подошла к волшебному окну и, в точности копируя жест МакГонагалл, принялась тереть помутневшее стекло ладонью. Девушка не ощущала страха или волнения, ее охватила апатия. Слишком много пришлось пережить гриффиндорке на последние дни. Наступает момент, когда больше нет сил бороться и идти дальше, пробивая себе путь. Она смотрела на сосредоточенного Дамблдора, о чем-то напряженно размышляющего, на держащихся за руки Тонкс и Люпина, на нескладную фигуру Рона, на мрачного Филча и бледную МакГонагалл. Все они ищут выход, а она, Гермиона Грейнджер, никак не может стряхнуть с себя это проклятое оцепенение! Нужно верить. Верить, что Северус обязательно выполнит все, что задумал Дамблдор, и вернется назад. Верить, что и сама она выберется живой из этой передряги. Верить...
Ракетная установка на крыше автобуса хищно блестела белыми стволами, в каждом из которых притаилась смерть. Рядом с установкой находилась ажурная антенна. С ее помощью может осуществляться контроль над големами или гасящим магию полем. Если бы сбить антенну, то, быть может, остановятся машины? Вряд ли. В каждой машине должна быть заложена и программа автономных действий, а внешний контроль над големами не так важен. Эх, посмотреть бы на автобус вблизи, глядишь, и пришло бы в голову что-нибудь путное.
- Сбросить бы на них что-нибудь тяжеленькое! – полушутя-полусердито воскликнул Симус.
- Как ты сказал? – спросила вдруг Гермиона, оборачиваясь к нему.
- Я сказал, что хорошо бы скинуть им чего-нибудь на голову и тогда… Эй, ты чего? – немного испуганно проговорил гриффиндорец, увидев застывшее лицо девушки.
В сознании Гермионы вихрем пронеслись мысли, складывающиеся в идею, казавшуюся глупой, странной, почти безумной. Но ведь именно нестандартные решения часто спасали жизни людей. Кроме того, они почти ничем не рискуют…
- Я знаю, что нужно делать! - вырвалось у гриффиндорки.
@настроение: Хорошее
@темы: Гарри Поттер, Фики Пикси и Изита, Тени рождаются в полдень, Снейджеры, ГП-фики, Творчество, Фанфики
-
-
14.04.2008 в 20:45Глава шикарная.
Снейп с "Ночным клинком" очень впечатлил.))
-
-
14.04.2008 в 20:56Спасибо!
Снейп с "Ночным клинком" очень впечатлил.))
Меня тоже. Но теперь у меня большие проблемы с тем, как писать битву с этим клинком
-
-
14.04.2008 в 23:26Крррровавое пиршество прямо-таки!))Такое напряжение чувствуется, так затягивает!
Pixie., Талина2010, спасибо за главу!
Тапочек: брата Альбуса зовут АберфорТ, а не АберфорД, если я не ошибаюсь
-
-
15.04.2008 в 08:10А тебе спасибо за отзыв и за тапок
-
-
15.04.2008 в 21:55А Илви... да уж, не слишком это было печально
-
-
16.04.2008 в 09:46Ну и ладно, удовольствия от прекрасного фика ничто не может испортить!
Как же долго мы этого ждали... Свершилось!!!
-
-
16.04.2008 в 10:42Вот вы какие кровождные!
Миканэль Луиндаэ
Ты только отзыв потом напиши, ладно? Очень хочется узнать твое мнение!
-
-
16.04.2008 в 18:05Но теперь у меня большие проблемы с тем, как писать битву с этим клинком
Эээ... Да. Вот тут я тебе не завидую. Но у тебя есть книга по оружию, может быть, она сможет помочь не наделать ляпов.
-
-
16.04.2008 в 18:44Но у тебя есть книга по оружию, может быть, она сможет помочь не наделать ляпов.
Дело не в ляпах. Просто мне трудно писать динамику, а еще и такую динамику... Словом, у меня конкретный ступор
-
-
17.04.2008 в 10:00какой там отзыв, когда "нет слов, одни слюни"!
Классно! Восторг! Супер! Вот восторг пройдет - тогда подумаю, почему супер и от чего особенный восторг
-
-
18.04.2008 в 08:18Ну ничего себе! Я тут переживаю, что тебе Илви будет жалко, а ты в восторге!
Спасибо!
-
-
18.04.2008 в 08:22Ну ничего себе! Я тут переживаю, что тебе Илви будет жалко, а ты в восторге!
Спасибо!
-
-
18.04.2008 в 17:21Ну ничего себе! Я тут переживаю, что тебе Илви будет жалко, а ты в восторге!
А она страдает за себеподобного препода!
Спасибо!
Да не за что! Тем более я с тапками
даже неполноценного вампира, а лишь полукровку-дампира.
Э-э-э... Я не ошибаюсь?.. Это вроде противопоставление с союзом "а"? Тогда вроде надо "не" отдельно писать?
Слишком много пришлось пережить гриффиндорке на последние дни.
Может "за"
Хорек - дотошный зверек-
-
18.04.2008 в 20:01А она страдает за себеподобного препода!
О, я про него и забыла!
Э-э-э... Я не ошибаюсь?.. Это вроде противопоставление с союзом "а"? Тогда вроде надо "не" отдельно писать?
Ууу... Не знаю. Это к бете вопрос